Нулёвка

— Извели! Жажда наживы! Всё, как всегда. Слишком они ценны, как ингредиенты или домашние питомцы. Защититься нечем… — Смахнула она слезинку. Наконец — то прорвало! Я уже бояться стал — спать по ночам. Вдруг горло себе перережет или караульному? Отбирать тот, что на поясе — запретили. Кровь — не вода! Да…. А в жертву значит можно? Совесть, совесть, совесть…

С тех пор, так и повелось, что вёл её я. Болтали о том, о сём, а на душе кошки скребут. Нравится она мне. Ох, как нравится! Чуть не поцеловал её на очередном привале! Может снова, кто в голову залез? Эх… Впереди бессонная ночь. Буду проверять.

* * *

— Пришли, — уложил я Марию, перед собой. Шла, клевав носом. Заснула. Пришлось взять на руки. Мягкая, тёплая… домашняя такая. Личико умиротворённое. Ни невзгод, ни потерь. Там жив и муж и отец. Братья и сёстры…

— Прости меня, — убрал я локон, что лез ей в рот, проведя рукой по лицу. Она причмокнула, улыбнувшись.

— Буди, давай! — Вылез 'Дядя' Фёдор. Не сюсюкайся! Размазня ты или сотник? — Усомнился он. Кого совесть не мучила — так это его.

— И, правда, пора… — Кивнул я Гостомыслу на сооружение. Пусть глянет. Разведает.

— Чисто, — отчитался он. — В пыли, правда, всё, — встряхнулся, как собака.

— Мария! Мария! — Мягко толкнул я её.

— Что такое? — Не поняла она спросонья, потирая ангельские глазки, как в детстве. Кулачком.

— Мы пришли, — повернул я ей голову в нужном направлении, придерживая полуспящую, вдыхая её аромат. Луговые травы и шоколад из моих запасов.

Здание явно было не посещаемо. Всё в грязи и потёках! Окон нет. Былое величие ещё проглядывало, но время брало своё! Одноэтажное, куполообразная крыша, оранжевого цвета. Стены все в мазках: синий, чёрный, жёлтый. Дверь на половину металлическая, на половину деревянная. Понятно, почему безумный… Не храм, а несуразица.

— Идём? — Спросил я, проклиная себя в душе. Может бросить всё? Наплевать на клятвы? А?

— Не волнуйся Хан, — приобняла она меня, чмокнув в щёчку! — Доброе у тебя сердце. Вижу я! Всё будет хорошо, — первой ступила она под своды.

Двери, сами собой захлопнулись. Тропа светила белым впереди, но не успели мы и сделать шага, как загрохотал голос:

— Кто посмел?! Убью! Расцелую!!! — Последнее, было много страшней — замерли мы. Ну, его!

— Не гневайся Боженька, это я, раба твоя — Мария! Дочка прапраправнука твоего!

Глава 18

— Очередная жо…! — Понял я, наблюдая, как из грязи, что заполонила здесь всё — собирается фигура великана семи метров, с одним глазом, тремя руками и без ног. Обрубки! Странное зрелище. Смешное и в то — же время пугающее. Поджилки затряслись. Этот — явно опасней прошлого будет! Тот только в нави и мог что то… Не к ночи будь помянут!

— Мария! Девочка моя. Дай обниму! — Взял он её в кулак, поднял на уровень глаз и потряс. Вот кочерыжка! Чужое щупает! — Кто это с тобой? — Словно вывернул нас наизнанку его взгляд.

— Сопровождающие. Их послали передать меня Чуди Белоглазой, на растерзание. — Сдала она нас сразу. Влюбился дурак! Приворожила! Не учусь я на ошибках! Не учусь…

— А вы и, правда, Бог? — Не нашел, лучшего места для глупых вопросов Добрыня. Ох, что щас будет…

— Ха-ха-ха-ха, — захохотал тот. — А ты смел — смертный! Мало кто отважится спросить такое. Убью тебя быстро! — Пообещал он.

— Глуп он, а не смел! — Загородил я от взора великана подчинённого. Не хочу никого терять!

— Вот оно как… — Задумчиво уставился на меня глаз, меняющий цвет каждую секунду. — Вижу я кто — ты, странник. И побывать, где успел… Занимательно. Очень! Помыслы твои, как на ладони. Так и быть — выполню!!! — Прогремел голос этого безумца по залу.

— Чего??? — Не успел я испугаться, как его туша оказалась в шаге от меня, подняла второй рукой повыше, а третей ткнула в глаз. Ногтем! Я закричал…

* * *

Десяток человек столпился вокруг молодого парня, лет шестнадцати, что корчился на полу. Волосы мальчишки, были седыми, как у луня. Потаскала его жизнь. Ох, потаскала!

Сблёвывая поминутно, то кровь, то желчь, его руки скребли пол, а глаз — вытекал из глазницы, которую заполняло разноцветное марево, что вращалось то вправо, то влево и не останавливалось.

— Свезло командиру! — С нотками восхищения заметил Азей. — Будет теперь мудрым.

— Причём здесь мудрость? Один, повелитель валькирий и предводитель асов — был умным! Умным!

Дурак! Пнул под задницу говорившего 'Дядя' Фёдор!

— Он был всевидящим… — Внимательно наблюдал за процессом ревизор. Повышение в кармане! А если поймать его на контрабанде и чем чёрт не шутит — убийстве отпрыска Боярского рода Панкратьевых — вообще сказка. Это Москва! Это — работа в Главном Управлении!

— А Царевну то — упустили! Попадёт нам! Сечь будут… — Правильно заметил Захарий, скрывая переживания за Хана, под маской безразличия.