Нулевка

Два дня отлёживались… Кто мог - поправился. Остальные… Сами понимаете. Эх, жизнь моя жестянка! И что теперь делать? По указу сверху, все, кто причастен к смерти солдат, должны быть умерщвлены немедля. Мне что всю деревню колесовать? И детей!? Санкт – Петербург – это дыра в нашем сердце. И из неё вытекла вся доброта, совесть и сострадание.

***

Жизнь не остановилась, как могло казаться. Всё шло своим чередом. Казнить никого не стал. Переговорил с каждым с глазу на глаз. Все будут молчать. Хорошие люди у меня служат. И началась мародёрка… Эээ… точнее сбор военных трофеев. Да. Точно! Мы же не бандиты, а регулярная армия!

- Коз много, коров ещё больше, ну а кур немерено… - Докладывал мне Кузьма. Со счётом у него были большие проблемы. Клонило в сон…

- Всё! Хватит! – Не выдержал я издевательства. – Существенное есть что?

- В подвале дома старосты есть дверь с орнаментом – не открывается! Он молчит, словно воды в рот набрал. Лыбиться криво. Гад!

- Пятки жгли? – В шутку спросил я, на секунду забыв, в каком мире живу.

- Это мы мигом, - стартанул он на сверхсветовой, я и слова сказать не успел. Пришлось бежать следом. А то зажарят мужика, а у меня и так грехов за душой скопилось…

Пока бежал, вспомнилась история нашумевшего маньяка Сашки «Мопеда» - из-под города Котлас. Этот деятель, находил своих жертв в городах, пригородах, лесах и на улицах. Схемы не было! Возраст, пол – был не важен… Поэтому и поймать так долго не могли. Отличительной чертой его было – издание звуков, точь в точь имитирующих шум двигателя - газельки, мопеда или поломавшегося маза, при нападении. Чокнутый! Одну жертву он всё-таки упустил, она и рассказала, как он к ней подбирался, тарахтя. Так его и поймали. В магазине напевал под нос: трых..тых – тых…пых…пых…

Что за дурость в голову лезет? Ну а может староста того? Маньяк? И держит там своих жертв, пыхтя как паровоз? Чем чёрт не шутит? У Сашки «Мопеда» был подвал, где он расчленял своих жертв! Точно говорю! Я по телевизору видел! А он не врёт, только недоговаривает, как известно.

- Обожди Кузьма, - догнал я его. Видимо счёт, не его. Как обрадовался человека попытать, лишь бы не докладывать о количестве добычи?! Скину всю бумажную работу на Святополка. – Пошли, покажешь! – Увёл я его, чуть – ли не силой от кострища. Он уже и углей набрал! Очередной маньяк на мою голову! Богата Русь в это время на таких. Ох, богата…

Одного быстрого взгляда на дверку, было достаточно, чтобы понять – мы попали! И почему я умный такой? Глупым живётся слаще!

Капище языческое. Божок мелкий, обитает там, за границей, что отделяет его мир, от нашего. Явь от нави! Дверь была защитой, скрижалью, что не пускала его в наш, но позволяла говорить с ним и получать дары. Оплата шла кровушкой и жертвами. Заплутавшие путники там или свои – если иного выхода не находилось. Резали как скот. А я их жалел!

Вся изрезанная картинами баталий, подношений и непонятных вензелей, она стояла тут веками, оберегая и предупреждая. Наследие древних веков…

Не выпустит он нас – понял я отчётливо. Словно глянул кто – то! С интересом. Гастрономическим правда… Вся земля ему окрест подчиняется. Благоволит он крестьянам здешним. Вон сколько в жертвенных чашах крови! Кушал всласть. Силы скопил, поди… Точно, не выпустит, опустились у меня руки.

- И что делать? – Задал я вопрос в никуда, помешивая гречку. Наступала первая ночь, после находки. Никто не спал. Все ждали…

Подготовились, как могли. Просыпали все проёмы солью с перцем. Подковы везде повесили. Крапиву на пороге положили. Гвозди вбили в двери – треугольником. Использовали всё, что смогли вспомнить! Любую идею обсасывали и применяли, если это было возможно. Местные, сидя в порубе, лишь смеялись, предвкушая. Пришлось одёргивать солдат. Злость на них срывали. Не время!

Не помогло… Всё равно заснули. Как без сна то? И он пришёл… Наутро, не досчитались троих. Самых слабых духом. Каждый умер по-своему. Задохнулся, сгорел или утоп. Его сила - навь. Там, он могуч. Даааа… Фредди Крюгер поганый!

Выхода нет! Я тут самый сильный маг, остальные единички… Не выдюжат:

- Готовь состав осознанного сна, - решительно кивнул я Марине, единственной моей десятнице женского пола. Ведьмачка и зельевар из другого училища. Хуже меня, но зелье простое. Сдюжит. А я пока помолюсь. Серёга, Миша, Святополк – все отговаривали. Но что делать?

Лёг на кровать по удобнее, подушку вспушил и выпил! Нет, не водочки! Зелье. Зелье, что отправит меня в мир грёз так глубоко, что и выбраться оттуда нельзя. Самому, по крайней мере, наблюдал я за Серёжкой, что судорожно сжимал в руках антидот, готовый влить мне его при первых признаках, что дело – швах. Душу грело знание, что в этом мире у меня есть друзья, что горой встанут, но не дадут меня в обиду. Не продадут!

- Спасибо вам, - прошелестел то ли ветер в комнате, то ли шепот спящего молодого человека.

Глава 16

Разговор за день, до взятия деревни Краковяки:

- Скажи Хан, мы давно знакомы?