Нубук

Вот и сегодня мы сидели на моей кухоньке за квадратным белым столом. На столе традиционная бутылка водки, на этот раз "Сибирская" (узнав, что я из Сибири, Сергей Андреевич стал приносить "Сибирскую", сорок пять градусов), хлеб, порезанные толстыми ломтями ветчина и сыр, еще соленые огурцы, что продавали старухи возле метро по пять тысяч за полкилограмма. Из комнаты накатывали волнами мелодичные песни радиостанции "Максимум".

- Бизнес, Роман, - это, да, не спорю, занятие дельное, - медленно, точно бы разгоняясь, произнес Сергей Андреевич после первой же рюмки. - Только, видите ли, таких, как вы, бизнесменов, их миллионы, а пользы государству от вас ни на йоту.

- Да не бизнесмен я никакой, - пришлось перебить. - Сто раз говорил: я просто рабочий. Работаю у своего хозяина грузчиком. Он бизнесмен.

- Ну какая, в принципе, разница! - Голос соседа не изменился, ему, как я заметил, все равно, о чем говорить, только б произносить звуки, шевелить языком и, может, заодно слегка и мозгами. - Он главный бизнесмен, а вы помогаете. Без таких, как вы, они бы ничего не смогли. Согласитесь.

Я усмехнулся, но спорить не стал - пускай гонит свою пургу. Скучны, конечно, эти наши вечера, только что еще придумать - в клубе торчать тоже уже надоело, Маринка ночует дома, а спать рано...

- Да, пользы нет, зато развращение - в грандиозных масштабах. Я не о вас и вашем этом... хозяине, а в целом по стране. Я телевизор смотрю, газеты читаю, хожу по улице и вижу: зреет уже кое-что. - Сергей Андреевич взял бутылку, плеснул в рюмки по чуть-чуть. - Вижу, Роман, негодование зреет. Про "Атлант"-то слышали?

- Про что?

- Ну, магазин такой мебельный есть на Литейном. Огромный такой, трехэтажный. Неужели не видели?

Я пожал плечами:

- Мало ли их...

- Ну, этот везде рекламируют. Мебель для господ... Ну ладно, не в этом дело. Сейчас... - Сосед не чокаясь выпил; я тоже выпил, конечно. - Ну и вот... Решили там такую акцию сделать. В витрине соорудили как бы комнату, обставили так... мебель, все прочее. Я сам ходил, видел - ну, как в квартире настоящей, богатой. Евро, в общем... И понимаете, засунули туда парня и девушку, живых. И они там стали жить, показывать, как им там хорошо, удобно при такой мебели.

Я опять усмехнулся, но теперь сам почувствовал, что усмехнулся веселей. Действительно забавно, если не врет соседушка. И уточнил:

- И ночевали там же?

- Ну. Постель у них, балдахин, все прочее.

- Надо съездить посмотреть. Где, говорите, находится?

- Уже, - хехекнул Сергей Андреевич, - уже не находится. Инцидент там случился. Буквально вчера по телевизору было, на шестом канале. Лопнуло терпение у этих, у лимоновцев, - пришли и стали закрашивать витрину красной краской... - Рука соседа тем временем снова плескала в рюмки "Сибирскую". Люди на улице аплодируют, эти, из "Атланта", выскочили, охранники всякие. Наряд вызвали. Драка случилась, кто-то стекло раскрошил... Ну, в общем, прикрыли позор...

- Почему же позор?

- Да как! - Мое несогласие слегка взволновало соседа. - Как не позор, когда каждый стоит и глазеет, как ты там живешь в витрине. Еще не хватало, чтоб унитаз выставили, - развращение, так уж давайте по полной программе!..

- Но погодите, - перебил я, - им же, наверное, заплатили за это, и не слбабо, думаю.

- Да уж само собой. Только, Роман, вы поймите...

И так два-три раза в неделю. То он доказывает мне, что надо творчеством каким-нибудь заниматься (сам он рисует питерские пейзажики), то про религию рассуждает - дескать, без Христа в душе человек почти что животное, - то вот всячески ругает сегодняшнюю жизнь, нравы. Развращение, как он выражается...

Я то и дело пытаюсь спорить, но вовремя останавливаюсь, понимаю: не стоит. Лучше уж так сидеть, пропуская время от времени по тридцать граммов. Постепенно опутываться дремой. То же самое я делаю и сейчас. Отмалчиваюсь, курю "Бонд" сигарету за сигаретой, чтоб ускорить действие водки. А сосед, рассказав об инциденте у магазина "Атлант", занялся вспоминанием прошлого:

- Вот вы, Роман, вы вряд ли знаете Невский другим. А знаете, как было красиво - дома без всяких этих реклам, строгие такие, открытые. Идешь и видишь не "Мальборо", "Нескафе", "Обмен валюты", а саму архитектуру. Были, конечно, вывески, но неброские, чисто информационные - "Гастроном", "Кинотеатр", "Котлетная", "Пельменная"... Совсем другой вид наш Ленинград имел, а теперь бирюлька какая-то... Нет, вы б лет десять назад на него посмотрели, вы по-другому бы...

"Да видел я, видел! - захотелось выкрикнуть. - Видел - тоска каменная".

- Бедность, убогость, говорят, тогда были, - продолжал пилить мне мозги сосед. - На самом же деле, клянусь, - нет. Совсем нет! И не верьте им, Роман. Другое было - умеренность. Понимаете? - умеренность. Вот давайте логически порассуждаем...

Да, это его излюбленное словосочетание - "логически рассуждать". Не может он жить, чтоб не рассуждать, как, впрочем, кажется, все представители этого типа, "соловьи"... И, заглотнув порцайку "Сибирской", стараясь поймать мои глаза своими, он медленно, чуть не по складам начал: