Новый Вавилон

Априн вглядывался в Салли — неужели это была она? Та, ради которой он хотел когда — то остаться в Кейптауне навсегда. Тогда он — еще относительно молодой, слегка за сорок, доктор наук — приехал в Южную Африку по приглашению местного университета читать курс лекций по химии. Через пару лет на одной вечеринке он и познакомился с сестрой Билли. Она случайно зашла передать что — то брату, — а работала недалеко, медсестрой в городском госпитале. Их роман развивался бурно и стремительно, но в воздухе уже носилась идея национальной нетерпимости, и отношения белого мужчины и чернокожей девушки вызвали недовольство университетской ячейки националистов. В один из вечеров, незадолго до Разделения, Салли пропала. В ее пропаже обвинили Априна, но, к счастью, Билли знал правду — Салли угодила в лапы националистам, которые потребовали у нее отказаться от связи с белым и насильно выдали замуж за одного из своих.

Априн тяжело переживал потерю, но вскоре Разделение заставило и его покинуть Кейптаун. Как он думал — навсегда. Доктор все годы с тоской вспоминал давнюю любовь.

Негритянка, с видимым сомнением, разрешила незнакомцу пройти в дом.

Вид лачуги Билли внутри наводил на мысли о безнадежности. Давно здесь никто и ничего не прибирал. Всюду валялись разбросанные вещи: старые коробки, пустые бутылки и консервные банки. Устойчивый запах нечистот висел в воздухе.

Априн с трудом узнал больного — Билли лежал на кровати, тощий и бледный африканец с большими ушами и кудрявой шевелюрой, еще не тронутой сединой.

Несчастный, встревоженный громким голосом сестры, открыл глаза и уставился на гостя, не понимая, кто это.

— Что вам нужно? Салли, где ты?!

— Здесь. Говорит, твой старый знакомый, и у него хорошие новости.

Салли стояла около двери, все еще подозрительно оглядывая гостя.

— Прошу вас, мистер, быстрее говорите, что вам нужно, я зашла только дать лекарство и хочу закрыть дом — мне надо в госпиталь, а это в двух километрах.

Априн подошел к больному ближе и сказал тихо, чтобы не услышала сестра:

— Билли, посмотри внимательно, это я, доктор Априн, ты помнишь меня?

Больной непонимающе смотрел на стоящего возле кровати чернокожего мужчину.

Тогда доктор повернулся к Салли и сунул ей самую крупную местную денежную купюру, как научил его Дронов.

— Миссис Салли, подождите, пожалуйста, в другой комнате, мы поговорим с Билли… мне надо сказать ему нечто очень важное.

Салли вздохнула и, молча взяв банкноту, вышла из комнаты. Было слышно, как она неплотно закрыла дверь. Априн оттянул тонкую маску вниз и показал свое лицо встревоженному больному.

— Мистер Априн?! — Билли узнал его и нашел в себе силы от удивления приподняться на одном локте, а доктору даже показалось, что он услышал громкий возглас и в соседней комнате.

— Да, Билли, — это я. Немного постарел и очень рад видеть тебя живым … Не волнуйся, так сильно.

— Мы не виделись с вами столько лет! Я часто вспоминал вас, док, но здесь нельзя, так ходить по улице — белого сразу убьют! Наденьте маску обратно, прошу вас, чтобы я успокоился, а за Салли не волнуйтесь — она никому ничего не расскажет. Как вам удалось оказаться в Кейптауне? Ведь это смертельный риск для любого иностранца!

— Долгая история. Когда будет больше времени, обязательно расскажу. Билли, мне нужно найти Эдди. Он ведь еще работает в нашей лаборатории? Не спрашивай, зачем — все равно, не смогу ответить, но зато могу дать тебе средства на лечение. Смотри, здесь много. — Априн раскрыл сумку и показал Билли пачки местных денег, купленные Дроновым вместе с нано — костюмами в Кадингире.

Увидев деньги, Билли хотел о чем — то спросить, но только зашелся тяжелым кашлем.

— Помнишь наш проект по искусственной нефти, над которым мы вместе работали, — хотя бы — основные идеи? Пусть, ты был только техником, но не можешь не помнить, Билли. — Априн все же не сдержал слово, данное Алексию, — ничего не рассказывать.

Чернокожий пытался ответить, но, задыхаясь, опять устало откинулся на подушку.

— Технологию ее производства хотят купить и спрятать, чтобы люди продолжали кланяться нефтяным корпорациям. Мы, те, кто изобретали ее, должны обнародовать секреты производства. Это принесет свободу человеку и избавит его от зависимости перед бензиновыми королями.

Билл недоверчиво посмотрел на Априна.

— Скажу честно: я не верю вам, мистер Априн, как никогда не верил белым людям, от которых мне и моему народу всегда были только несчастья. Но у Салли — вы ведь помните ее, мою маленькую Салли? — четверо детей, а мне деньги уже не нужны, мне — скоро умирать … Отдайте ей свой мешок, и, ради нее, я расскажу вам, что знаю.

Априн понимающе кивнул и спросил:

— Белые сейчас не работают в лаборатории?

— Нет, только черные. Никаких белых давно нет.

— Удивительно. Как, им удалось довести результаты исследований до логического конца?