Новый уровень

Часам к трём утра количество задержанных лиц армянской национальности превысило сотню. Среди них оказался и сам глава местной диаспоры — Гагик Оганесян. Причём задержали его при активном сопротивлении — отстреливался до последнего и был ранен в плечо. Когда его привели к главе КФ, тот постоянно сыпал проклятиями.

— Руслан! Почему твои люди беспредельничают? У меня и так горе — сына убили!

— А ты знаешь, где его убили и ЧТО он сделал перед этим?

— Э-э-э, зачем так говоришь? Ну, убил бы он пару русских и что? Всё равно чужаки…

— Что ты сказал?! — взревел Халилов.

— Руслан, я всё равно поквитаюсь с ними. От твоего рёва ничего не изменится.

— Не получится у тебя, — зло поглядел на него глава КФ.

— Почему?

— Потому что тебя и твоих подручных расстреляют за попытку вооружённого нападения на воинское подразделение.

— Ты чего гонишь? Какое воинское подразделение? Так, молодёжь необстреляная.

— У них со вчерашнего дня имеются военные билеты, понял, мразь? И не тебе решать, кого наказывать, а кого миловать! Я могу и всю вашу диаспору зачистить, если не успокоитесь!

— Русским продался? — с ненавистью посмотрел на него Гагик. — Ты же аварец!

— Это ты, сука, забыл, кто твоих предков от турок спасал! Это ты, падла, забыл, как в Великую Отечественную русские сражались с нами плечом к плечу и сколько их полегло за наше будущее! Я и сейчас привёз лекарство от Чумы! От русских! И они ничего не попросили взамен! Просто поделились, как братья! И после этого ты хочешь ударить им в спину?! Как твой сынок?!

В дверь постучали. На приглашение войти внутрь зашёл седой армянин. Он приветливо поздоровался с Халиловым и присел на стул, массируя больную ногу.

— Послушай, Руслан… Я понимаю, что произошло, но зачем арестовывать столько людей?

— Ашот Арутюнович, а вы знаете, что произошло и почему это произошло?

— Только в общих чертах, — покачал тот головой.

По мере рассказа главы КФ, лицо старика менялось на глазах. Он забыл про ногу, а его глаза горели ненавистью. В момент рассказа о подлом ударе битой командира молодёжного подразделения, тот вскочил со своего места и подпёр горло Гагика ручкой своей трости.

— Ах, ты, подлый пёс! Мы тебе дали право руководить нашими людьми! Думали, что во время Чумы ты показал себя с хорошей стороны, а теперь ты хочешь поссорить нас с русскими? Решил подняться на крови других?! Вы, пришедшие сюда с 2012-го, вы всегда были недовольны раскладом! Но пока мы были у власти, вы терпели, а сейчас решили поднять голову? Апуш! Апуш и бабей[59]! — он повернул голову к Халилову. — Руслан, надеюсь, ты понимаешь, что не все армяне такие?

— Именно поэтому, Ашот Арутюнович, я и пригласил вас сюда. Не арестовал, а пригласил.

— Спасибо, Руслан. Я всегда знал, что ты умный человек, а не как этот бабей.

— Э-э-э… — попытался что-то возразить Гагик.

— Радт каши[60]! — гневно осадил его старик. — И не смей встревать, когда говорят старшие! Извини, Руслан, сорвался… — старик опустил глаза и шумно вздохнул, а потом вновь поднял их на главу КФ. — Что ты намерен делать дальше?

— По закону военного времени, все, кто был захвачен с оружием в руках, даже если это охотничьи ружья, будет зачищен. Даже молодёжь, которая дралась битами, цепями и арматурой.

— Руслан! Прошу пощадить молодых. Мы сами с ними поговорим. Тем, кто искренне покается, дадим шанс — всё-таки они шли за сыном на тот момент лидера, остальных отдадим вам. Про мужчин… тяжело говорить, но согласен.

— И вы понимаете, что теперь армянам не быть в одном строю с нами? — Халилов испытывающе посмотрел на старика.

Тот гневно сверкнул глазами и наотмашь одарил тростью сидевшего Оганесяна.

— Кунац меймун[61]! Ты понимаешь, что опозорил всех армян!

— Успокойтесь, Ашот Арутюнович, — примирительно поднял руку Халилов.

— Да как ты не понимаешь! Все мужчины моего рода всегда были воинами! Всегда! И теперь из-за этого гёта[62] династия прервётся! Руслан! Скажи, что нужно, чтобы доверие к нам было восстановлено? Я тебя очень прошу! — старик с волнением приложил руку к груди.

— Хорошо, Ашот Арутюнович. Составьте список молодых людей, за которых вы лично ручаетесь. И, надеюсь, вы понимаете, что теперь вам снова придётся встать во главе диаспоры?

— А у меня есть другой выход? — старик внимательно посмотрел на главу КФ. — Такая у меня судьба — умереть на доверенном посту, а не мирно закончить жизнь в тихом дворике моего дома.

5 июля 2028 года. г. Краснодар. Около здания гостиницы «Динамо». Утро

Армянская диаспора дорого заплатила за демарш семейки Оганесян — 28 мужчин и 9 молодых людей разного возраста, оказавших ожесточённое сопротивление, были приговорены к высшей мере. Сам Ашот Арутюнович посетил утреннее построение батальона и лично принёс извинения Масловым и всем участникам столкновения. Седой армянин, кряхтя, опустился на одно колено, заставив сделать то же десятерым отобранным им лично парням. Неожиданность этого поступка ошеломила всех. Строй молчал, как по команде «смирно».