Новый уровень

— Там один трубопровод хандрит, — мигом встрепенулся Михась. — Наверное, трубка перетёрлась. Я на марше, ну, на привале, временно заделал…

— Не боись, посмотрим, починим, — подмигнул ему второй техник. — Мы уже наслышаны, что вы на этой машине вытворяли на Херсонщине. Респект вам, ребята! — он с чувством пожал обоим руку. — А машину взяли оттуда, чтобы в соревнованиях участвовать?

— Угу, — кивнул Михась. — Я её до болтика чую. Другой нам не трэба.

— Сработаемся! — резюмировал дядя Коля. — Всё, отдыхайте, а мы тут поколдуем над ней.

Самохина и Буряк неспешно шли под ручку к дому Катерины. По мере приближения к нему, Михася начало одолевать беспокойство. На самом крыльце сидел сам полковник в обнимку с супругой. Увидев молодёжь, они, как по команде, встали.

— Вот, Людок, как я тебе говорил — Михаил Буряк. Катюша зовёт его Михасём. Парень с головой, рукастый и с дочкой у них полное взаимопонимание. В боевой и личной, так сказать.

— Здравствуйте, — Михась даже чуть покраснел от смущения.

— Ну, здравствуй, гарный хлопец, — улыбнулась Людмила Васильевна, рассматривая будущего зятя. — Катя! А не рано ли вам?

— Мам! Ну ты чё? Подружки почти все замуж повыскакивали, а я что, хуже? И потом, Михась посмелее некоторых из моего взвода! Видела бы ты, как мы арабов давили!

— Что? — побледнела мать. — Ч-ч-что ты сказала? Вася! Они что, они в бою участвовали? — женщина положила руку на грудь.

— Люда, ты только не волнуйся… кхм-гхм… да, участвовали. Видишь у неё и него на кителях медали союзников? Это тебе не хухры-мухры. Миша хороший механик-водитель. Они даже главу бандформирования пленили. Достойная смена растёт.

— Миша, моя мама всегда недолюбливала то, чем я занимаюсь, — у Кати включился режим защиты. — Мам! Может быть хватит? Мы устали: триста километров — очень большой путь. Михась еле на ногах держится.

— Ой, да что ж это я! — Людмила Васильевна всплеснула руками. — И правда, все разговоры потом. Проходьте в дом, будь ласка.

— Дякую, — кивнул ей будущий зять.

— Мам! А что у нас на обед? — поинтересовалась Катя.

— Борщ. Недавно на общем подворье поросёнка рубили, мне рёбра достались, так что будет вам настоящий украинский борщ, — подмигнула она всем.

— Класс! — восторженно резюмировала Катя. — Давно его не ела. Наверное, ещё до Чумы.

Пока молодёжь приводила себя в порядок, приняв душ и достав из сумки сменную одежду, мать с отцом вели диалог на кухне.

— Вася, конечно, я понимаю, что Катины сверстницы обзавелись мужьями, но всё-таки не рано ли им? Вот никак не могу прийти в себя, что в таком возрасте наша дочь вышла замуж…

— Вот что я тебе скажу, Люда, — он серьёзно поглядел на жену. — Пусть немного рановато, но Миша — парень хороший, скромный. Многое повидал, горя хлебнул от пуза, но не сломался — значит, есть стержень. Катя его любит, парень он рукастый, опять же общие интересы… ну не мы виноваты, что жизнь такая пошла. И она не в первых рядах замуж выходит.

— Вась, а сваты есть? — подняла на него глаза супруга.

— Нету, Люд, — развёл он руками. — Была мать и сестрёнка, так все померли в Чуму. Но он не сдался и не скатился по наклонной, а карабкается вверх. Я ещё там, на Херсонщине с ним предметно пообщался. Без гнили он.

— Дай-то бог, — кивнула она, соглашаясь с мужем. — Тогда наша задача помочь ему.

— А вот и мы! — известила Катя, расчёсываясь после душа. — Мам, давай мы поедим, а вечером все разговоры, ладно? И так устали, а ещё душ разморил.

Молодёжь расселась за столом, ожидая, когда хозяйка дома разольёт по тарелкам ароматный борщ. Людмила Васильевна обошла каждого с кастрюлей и половником, однако зятю достался самый большой кусок и тарелку налила почти всклянь.

— Ешь, сынок, — подмигнула она ему. — В твоём возрасте нужно полноценно питаться, чтобы эти рычаги в танке ворочать. А то знаю я этих танкистов, — кивнула она на мужа с дочерью. — У них только железяки на уме, поесть толком не успевают.

— Работа у нас такая… мама, — вздохнул он. — Людей от всяких гадов защищать.

Эти простые слова сбросили напряжённость и официоз за столом. Людмила Васильевна неловко поставила кастрюлю на стол и, обняв зятя, заплакала. Тот неловко попытался положить ложку на стол, но обронил её на пол, однако сам обнял тёщу.

— Спасибо вам… — почти прошептал он.

Катя вскочила из-за стола и примкнула к ним. Мать приобняла обоих, всхлипывая.

— Я постараюсь заменить тебе маму, Миша… вот, Вася, теперь у нас есть сын, — повернулась она к мужу.

Тот встал, обтёр рукой рот и примкнул к ним, обняв всех троих своим широким хватом обеих рук.

— С такими бойцами и на пенсию уходить не стыдно, — улыбнулся он. — Катя тебе потом расскажет все подробности того боя. Настоящего боя, Люда.

— Ладно, давайте кушать, а то борщ остынет, — сквозь слёзы улыбнулась хозяйка дома. Она дошла до стола и достала чистую ложку, взамен обронённой Михасём. — Вы сегодня чем планируете заняться?

— У них сегодня отдых после марш-броска из Саратова, — ответил за молодёжь отец. — Всё-таки триста кэмэ многовато даже для меня. Поэтому отдохнём в кругу семьи.