Новый сорт

— Боялся, что дички пойдут. На «боровинке» «малиновку» привили… Да, кажется, на все яблони черенков насадили. Всё, что в монастыре получше нашлось, всё сюда притащили. Теперь у тебя большой выбор всяких сортов. Летние есть и зимние.

— Питомник заложим, дед.

— Делай, Ванюша, а Володю в компанию возьми. Он парень старательный, помощником будет.

— Ну, раз ты хвалишь, то, наверно, хороший.

— Дом надо ставить, Ваня, — сказал дед, словно прочитал его мысли.

— Дом подождет, дедушка. В первую очередь надо сад, ну и огород, конечно. Весну не упустить. Сегодня я схожу по делам, а завтра за лопату. Продукты для армии нужны и нам надо. А дом от нас не уйдет.

— Пускай по-твоему. Ты теперь старший, — согласился дед, усаживаясь на перевернутый ящик.

Он закрыл глаза и с удовольствием подставил солнцу высохшее, покрытое мелкими морщинами лицо.

Ваня отправился в райсовет повидать Николая Павловича. Там он встретил знакомых, но никто не узнал его.

Николай Павлович сбрил бороду и походил на прежнего учителя. Ване показалось, что он только стал ниже ростом и шире в плечах.

— Вам что, молодой человек? — спросил он, не узнав Ваню.

— Я к вам с просьбой, товарищ председатель, — начал Ваня, сдерживая улыбку и стараясь не глядеть в глаза учителя. — Мне нужен участок земли под сад. Хочу заниматься научной работой. Новые сорта фруктовых деревьев выводить…

Николай Павлович пристальнее посмотрел на знакомые черты юноши, когда тот заговорил о саде. И сразу узнал его, но продолжал делать вид, что не узнает Морозова.

— Хорошее дело. А сколько же тебе нужно земли?

— Я думаю, с гектар…

— Ого! Не знаю, полагается ли по закону столько земли?

— А почему не полагается? У Мичурина было больше.

— Ну, а если полагается, то пиши заявление. Какой же ты институт кончил? — лукаво спросил юношу Николай Павлович.

Ваня смутился.

— А если я не окончил института, значит, не могу заниматься опытной работой?

— Ну, для того, чтобы заниматься исследованием, надо иметь знания, — наставительно сказал председатель.

— Могут же быть самоучки, как Мичурин, — упрямо сказал Ваня.

— Напиши в заявлении, что ты опытник-садовод, вернулся в родной город и хочешь работать по выведению новых сортов фруктовых деревьев. Напиши, что обещаешь восстановить кружок юных мичуринцев в школе и продолжать с ними занятия….

— Вы меня узнали, Николай Павлович? — смущенно сказал Ваня.

— Ну, ясно, узнал. Здравствуй!

Они крепко пожали друг другу руки.

Посетители нервничали. В комнате председателя больше часа сидел юноша. Нетерпеливее всех была учительница, из колхоза «Путь Ильича». Она поминутно смотрела на часы и возмущалась.

— Куда это годится? Я тороплюсь, а он сидит и не считается с другими. Меня лошадь ждет.

— Ну, лошадь, наверно, не торопится.

— Я не сказала, что лошадь торопится. Я тороплюсь.

— Все мы торопимся.

Не выдержав, она заглянула в комнату.

— Николай Павлович, вы долго будете заняты?

— Проходите, Надежда Алексеевна, — приветливо пригласил председатель. — Садитесь.

Учительница покосилась на юношу и села на предложенный стул.

— Как ваш сад поживает? — спросил председатель.

Неожиданный вопрос смутил молодую женщину. Она ждала вопросов о школе, о колхозе, о подготовке к посевной кампании, и вдруг сад.

— Какой сад?

— Школьный сад, который весной сорок второго года садили.

— Ах этот! Ничего, растет.

Вернулся шеф. Придется ему, пожалуй, отчет давать.

— Я ничего не понимаю, Николай Павлович. Какой шеф? Какой отчет?

— Помните мальчика Ваню Морозова? Он помогал нам пересаживать деревья.

— Ну, конечно, помню.

— Вот он.

— Неужели! Вы тот мальчик? — удивилась учительница. — Очень приятно. Я помню, как вы тогда на самолете улетели, и молодежь вас помнит. А сад ваш растет…

Она рассказала, как школьники любят свой сад и ухаживают за ним. Каждую весну они производят новые посадки деревьев, кустов. Многие завели садики у своих домов. Беда в том, что никто толком не знает, что нужно делать дальше. Нет руководителя, который бы показал, как обрезать, прививать, кормить.

— Вот тебе и официальная должность при райсовете, — сказал Николай Павлович. — Районный садовник-инструктор. Вот и раскачивай народ. Широкое поле деятельности.

— А питомник?

— Одно другому не мешает. Закладывай питомники во всех колхозах. Мы поможем. Особое постановление вынесем.

— Надо подумать, Николай Павлович.

— Ну, думай и решай. Заявление завтра принеси. Землю для опытов мы тебе дадим.

Окрыленный, вышел Ваня из райсовета. «Надо разводить сады, — думал он. — Пускай весь город будет в яблонях, вишнях. После войны жизнь расцветет еще лучше, красивей, зажиточней.

Сколько у него дела теперь! Ведь его жизнь только начинается. Он один может вырастить пять-шесть поколений плодовых деревьев. А это много. Это сотни новых сортов и миллионы саженцев. А ведь разводить сады будет не он один. Трудно представить площадь земли, которую можно будет засадить плодовыми деревьями, выращенными многими руками. Но это не главное. Питомник и размножение он хотел бы поручить другим, а самому хочется заняться опытами.