Новый Робинзон

Обыкновенно для получения шрамов прежде всего делаются поперечные разрезы на груди и на лице, иногда на бедрах, а также на спине и лопатках. Разрезы эти делаются с помощью раковины с острыми краями. Все разрезы затирают особого рода землей. Потом дают ранам закрыться. Появляется опухоль, начинается нагноение. Спустя некоторое время земля из ран удаляется, рана снова разбереживается, снова болит. Наконец, когда раны окончательно подживут, каждая из них получает вид громадного толстого рубца. Эти-то рубцы и являются украшением воина.

Я разговорился с вождем племени.

— Я надеюсь, — сказал я ему, — что мне дадут двух жен. Таков обычай.

Как я и ожидал, он тотчас же согласился. Тогда-то я и попросил его дать мне в жены белых пленниц. Он отказал наотрез. Я продолжал настаивать, упрекнул его в нарушении основного правила гостеприимства.

Долгое время вождь упорно отказывался отдать мне пленниц. Но другие вожди и большинство знаменитейших воинов племени оказались на моей стороне. Я был гость. Вождю пришлось мне уступить.

Торжественный корреббори длился всю ночь. Только перед тем, как нам разойтись, вождь согласился уважить мою просьбу. Видно было, что делал он это скрепя сердце.

Я не стал беспокоить пленниц в такое позднее время. Утром я сказал Ямбе, чтобы она сходила к ним и подготовила их к встрече со мной. Вскоре Ямба вернулась назад, за мной. При мысли о встрече с людьми моей расы я так разволновался, что совсем забыл о своей внешности. А по виду я походил скорее на пестро-размалеванного туземного вождя, чем на европейца. К этому времени я давно уже отказался от одежды и носил только маленький передничек из птичьих перьев. Цвет моей кожи — темный-темный — мало напоминал кожу европейца.

Ямба привела меня к небольшому шалашу из прутьев. Минуту спустя я стоял перед двумя девушками-англичанками.

Они валялись на голой земле, скорчившись, голые, грязные, исхудалые и жалкие. Перед ними ярко горел костер, следить за пламенем которого было их обязанностью.

— Я белый человек. Я такой же, как вы. Я — друг! Доверьтесь мне. Я думаю, что смогу спасти вас.

Удивление их при звуке моих слов не передашь словами. С одной из них сделалась даже истерика. Она смеялась и плакала, катаясь по земле. Я позвал Ямбу и представил ее девушкам.

— Это моя жена!

Понемногу девушки ободрились. Они подошли ко мне, ухватили меня за руки.

— Спасите, спасите нас! Уведите нас отсюда! Избавьте нас от этого чудовища-вождя!

Я уверял их, что за этим-то и пришел в становище дикарей. Но, говорил я, нам придется немного подождать. Нужно найти удобный случай для бегства. При этом я не стал скрывать от них, что мои шансы на успех еще очень малы, что за удачу я поручиться не могу. Я не хотел возбуждать у них несбыточные надежды, а потому и не обещал ничего твердо.

Мало-помалу девушки успокоились. Я сказал им, что пока я здесь, им нечего бояться вождя. Он их не тронет. Поговорив с ними немного, я ушел.

Нужно было позаботиться о какой-либо одежде для пленниц. Я придумал сшить им ее из птичьих шкурок. На соседних болотах водилось много всякой болотной птицы. Туда-то я и отправился вместе с Ямбой. Я набил всяких птиц.

Шкурки с них мы содрали — это и был материал для одежды. Затем Ямба, с помощью костяной иглы и ниток из высушенных жил кенгуру, сшила два балахона из шкурок. Это были длинные мешки с дырой для шеи и двумя дырками для рук. Красивыми их назвать было трудно, но зато они были очень оригинальны.

Ямба старательно ухаживала за пленницами. Благодаря ее вниманию девушки несколько поправились. Они не были теперь так грязны, были кое-как одеты. Они, наконец, поверили мне, что пока я здесь, они в безопасности.

Мне очень хотелось узнать, как они попали к чернокожим. Поэтому я попросил их рассказать мне об их приключениях. Девушки согласились. Прежде всего я узнал, что они — родные сестры. Их звали Бланш и Глэдис Роджерс, одной было 17, а другой 19 лет.

Бланш рассказала мне свою историю. Глэдис вставила в нее несколько добавочных пояснительных фраз.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Бланш Роджерс начинает свой рассказ. — Свидание в открытом море. — Течь. — Судно пошло ко дну. — Жажда. — Ужасное зрелище. — Людоеды. — Добровольная голодовка.

«СЕСТРА моя и я, — начала Бланш, — мы — дочери капитана Роджерса. Он командовал судном в 700 тонн вместимостью. Судно это принадлежало нашему дяде. Нам всегда хотелось сопровождать отца в его плаваниях и однажды удалось уговорить его взять нас с собой. Отправляясь из Сутерланда в 1868 году в Батавию, он взял нас с собой.

Путешествие наше вначале было самое приятное, полное для нас живого интереса. Судно наше разгрузилось, где следовало, но отец не мог получить груза в Англию. Плыть без груза было невыгодно, и он решил пойти в Порт-Луи и попытаться взять груз там.