— Очнулась, это хорошо.
Сказал местный доктор. Молодой худощавый мужчина с внимательными чёрными глазами. То, что местную речь понимаю, это порадовало.
— Кивни, если понимаешь меня.
Кивнула медленно.
— Хорошо. Говорить пока, не пытайся, голосовые связки перестраиваются.
Он показал мой паспорт и спросил.
— Что из этих знаков обозначают твоё имя?
Показала. Он нахмурился. Показала пальцем на телефон. Включила программу, что может озвучивать написанное и ввела своё имя. Нажала произнести. Мужчина поморщился.
— У нас нет такого женского имени. Как на счёт в новом мире новая жизнь и новое имя?
Я пожала плечами.
— Думаю, это будет логично. Сколько тебе лет. Программу эту можешь не включать, я не пойму. Я буду на пальцах показывать.
Быстро дошли до девятнадцати.
— Ты ещё сущий ребёнок. Не смотри на меня так возмущённо, по нашим меркам ты маленькая. У нас первое совершеннолетие в восемьдесят лет. Второе в столетие.
Видимо, у меня было слишком ошеломлённое выражение лица.
— Хочешь сказать, в том мире, от куда тебя забрали у вас живут меньше? — кивнула — Жесть! Но благодаря моим процедурам, когда ты выйдешь от сюда то не будешь отличаться от местных. За рост ручаться не могу, может, немного ниже, чем наши дамы. И нужно тебе семью подобрать, а то не дело маленький ребёнок один без семьи. Не вертись! Я тебя зафиксировал, чтобы раны лучше заживали. А из-за твоей вертлявости они опять открылись. Тебя ранили очень скверные штуки. Тут даже с нашей прогрессивной медициной сложно будет выкарабкаться. И если не будешь неподвижно лежать, привяжу!
Доктору всё же пришлось привязать меня, притом сделать это капитально. Пять ремней на ноги и десяток на остальное тело и отдельно на руки. Когда, нужно меня напоить, жутко горькими микстурами он немного менял угол в кровати, чтобы мне было удобно глотать. Лекарства заменяли ещё и еду. Чувствую он в них ещё и снотворное добавлял, потому что я почти всё время спала.
— Зачем ты её связал?
— Потому что этот ребёнок жутко активный и не может лежать спокойно. Она так вертеться, что у неё раны не могут зажить. Нашли ей семью капитан?
— Да, дорогая зайти посмотри.
Я открыла глаза и обнаружила, что меня окружают незнакомые люди. Иномирцы очень похожи на людей, только рост у них около двух метров. По крайней мере, у взрослых. Сейчас меня окружала семья, муж с женой и трое их взрослых сыновей.
— Ты видешь то же что и я? — спросил мужчина у жены.
— Она на нас похожа. Думаю, так могла бы выглядеть наша дочь.
— Что скажите, мальчики? Заберём её домой. Будет у вас сестра.
— Благо не младенец, — сказал младший — К ним я не знаю, с какой стороны подступиться. А мелкая побольше младенца и покрепче будет.
— Раз уж определились с удочерением, то дайте ребёнку имя.
— Лия, — сразу сказала мать семейства. — А когда ты её выпишешь нам бы познакомиться нормально с девочкой. Поговорить.
— Поговорить можете и сейчас.
— Скажи, что ни будь, мила.
— Здрасте, — сказала я тихо, потому что была, мягко говоря, в шоке от происходящего.
Из-за того, что я почти всё время спала, я не могла толком подумать о своём будущем.
— Я не чувствую себя ребёнком. В своём мире у меня уже было первое совершеннолетие.
Родители переглянулись.
— Понимаешь ли Лия, здесь ты выглядишь как ребёнок. Не детсадовского возраста, а который сразу за ним.
— Какой ужас, — сказала тихо.
— И все в нашем мире будут в тебе видеть именно этот возраст и вести себя соответственно.
— А если я не повзрослею по меркам вашего мира? — и посмотрела на врача.
— Повзрослеешь и даже немного подрастёшь. Будешь чуть ниже среднего. Но однозначно выше, чем сейчас. И сформируешься как девушка, а то даже в родном мире толком не повзрослела.
Вспыхнула смущением, это он про мою грудь первого размера.
— Возможно, стресс повлиял на твоё формирование. Схождение миров не спорю сильный стресс.
— Да не особо. Страшно, но недолго.
— Какой у тебя был самый старший стресс в жизни, там.
— Родители с братом погибли на моих глазах. Не знаю, что случилось, но их транспорт взорвался. А до схождения миров бабушка умерла.
— А где ты была при трагедии?
— В детском саду ждала, пока они развернуться и подъедут.
— Маита не трогай её, сейчас девочке нельзя шевелить. Раны только затянулись тонкой кожицей. Да это был очень сильный стресс, и ты ещё его и запомнила, хотя была крошкой. Сколько тебе было?
— Четыре.
Отец семейства тихо выругался, за что получил, от жены хмуры взгляд.
— Так, док, а что можно для мелкой сделать, чтобы она быстрей выздоровела?
— Вы уже сделали. Переливание сегодня ей поставлю.
— Переливание чего? — спросила у доктора.
— Компонентов крови. А теперь пора пить лекарства.
После них желудок скручивало спазмом и было очень сложно удержать их внутри.
— Не знаю, как ты это пьёшь, запах жуткий.
— Ну вкус гаже.
— Не вздумайте её подкармливать! — рявкнул доктор на моих будущих братьев.