Ж е н щ и н а. Да, бельевые веревки. Как-то раз мне рассказали престранную историю об одной одинокой старухе, играющей с бельевыми веревками. Старуха с молодости жила в одном и том же доме — старой пятиэтажной хрущевке. Когда ей исполнилось семьдесят, она продолжала жить там же. Многие ее соседи уже умерли. А старуха жила. Каждый вечер она срезала бельевые веревки, натянутые во дворе между двумя каштанами. Каждый вечер кто-то из жильцов выходил следом за ней и натягивал новые веревки. Старуха жила в совершенном молчании, никогда и ни с кем не разговаривая, за исключением маленькой девочки, жившей в ее подъезде. Она подстерегала девочку, когда та шла домой из школы, приоткрывала дверь и сквозь щель рассказывала девочке о том, что ждет ее в будущем. Девочка останавливалась и слушала, что ей суждено быть прекрасной принцессой самой счастливой страны, где нет никаких бельевых веревок. Нет никаких бельевых веревок никогда, никогда не болтаются громадными парусами белые простыни, никогда не качаются разноцветными флагами футболки, никогда не надуваются на ветру квадратные наволочки. А в один из вечеров жильцам вдруг надоело натягивать новые бельевые веревки. Старуха вышла и увидела, что перерезать сегодня нечего. Вышла на второй день. Веревок не было. Вышла на третий день. Веревок не было. Больше старуха не выходила из квартиры никогда: и понятно — ради чего? Она умерла в очень жаркий майский день. О смерти ее узнали через неделю из-за
Н е в и д и м ы й р е п о р т е р. А мораль истории в чем?