Новый Мир ( № 6 2011)

— Ты, Жанка, униженно мыслишь. Тебе скажут мыть туалеты — и ты будешь мыть. Не пискнешь.

Смирение, — думает про себя Жанка.

Ирма Ивановна продолжает:

— Я уже разузнала, что почём. Сначала нужно оформиться частным предпринимателем. Чтоб платить один налог. Потом регистрирую у себя дома фирму, и глядишь — пойдёт как по маслу.

— А что твоя фирма будет продавать?

— Услуги!

— Услуги, — повторяет Жанка. — Звучит очень солидно.

— А сейчас, Жанка, всюду так. Сейчас целые состояния на продаже услуг зарабатывают. Все продают услуги. А Мироновка в смысле услуг очень недоразвита. Из Киева ещё не наприезжали. Просто рай для начинающих бизнесменов. Приходи и только и успевай доллары в морозилку складывать.

— И какие услуги ты будешь продавать, Ирма?

Ирма Ивановна запнулась:

— Вот какие именно услуги — ещё не придумала.

Виктория Викторовна ночью вызывала “скорую” — “дёргало” под рёбрами.

— Знаешь что, Жанка, — говорит она, — нужно бизнес наш приостановить, а то я боюсь.

— Чего боитесь, Виктория Викторовна?

— Понимаешь, Жанка, я целый день жарю пирожки. А потом, ночью, думаю про пирожки. Если не жарю, то думаю, если не думаю, то жарю. Пирожки отбирают у меня всё время. А у меня его и так очень мало. Я боюсь.

— Чего?

— Смерти, Жанка. Боюсь смерти.

— Не бойтесь, Виктория Викторовна. Вам до смерти ещё далеко. Сколько вам лет?

— Шестьдесят семь.

Женщина молчит.

— Этот май никогда не кончится, — неожиданно меланхолически говорит баба Вика. — И не тепло и не холодно. Ненавижу такую погоду. Дождь льёт каждый день. Всё цветёт...

— Да. В городе очень много тополиного пуха, а у меня на него аллергия. В этом году тополя рано зацвели.

— Видишь, Жанка, — говорит баба Вика, одной рукой массируя там, где должно быть сердце, — в этой стране никто ничего хорошего другим не сделает. Понасажали тополей, потому что они быстро растут. А то, что у людей бывает аллергия на тополиный пух, их не интересует. Ну разве так можно? Это же преступление.

— Преступление, — повторяет Жанка.

— Вот насадили бы подсолнухов...

— Подсолнухов?

— Подсолнухов.

— Подсолнухов.

Баба Вика мечтательно смотрит в окно. Жанка смотрит на бабу Вику.

— Я десять лет продавала на вокзале семушки, — говорит баба Вика. — Ну, до пирожков, ты знаешь. Жарила семушки, расходовала целые мешки семушек, и никогда, чтоб ты, Жанка, знала, я не видела подсолнухов. Что называется — мещанка до мозга костей. — Баба Вика не очень натурально смеётся.

— Если ехать электричкой в Киев, можно целые поля подсолнухов увидеть.

— А ты их видела, Жанка?