Новый Мир ( № 3 2011)

Любой дурак на нашем месте потребовал бы продемонстрировать находку, мы — нет, мы были умные, верили на слово, а завтра или через неделю приносили в школу собственные золотые слитки, никогда не доставая их из карманов: зачем, в мире и так полно подлости и зла, зачем умножать его, разжигая в глазах ещё хороших людей алчность и коварство? Я и сам несколько раз находил в тайных лазах разные сокровища: то очень похожий на золотой медный крест, то обломок подсвечника, который тоже запросто мог оказаться из какого-то ценного металла, — но никогда, чтобы не нарушать равновесия между добром и злом, вымыслом и реальностью, жизнью и смертью, не опускался до выворачивания карманов и демонстрации находок.

Продолжающие взрослеть и, следовательно, наглеть одноклассницы не мирились с отставкой: они подсылали на наши (я говорю “наши”, потому что так оно и было) развалины каких-то взрослых студентов, которые на наших глазах и на нашей территории трахали своих студенток, а потом для виду лениво гонялись за нами, когда их студентки то здесь, то там замечали наши внимательные взгляды. Студентки нас интересовали постольку-поскольку: слава богу, голым женским телом нас тогда уже было не удивить — от улицы Веснина до переулка Короленко, от Сумской до Пушкинской мы знали все места, где это показывают: и расположенный в подвальном помещении душ общежития на Артёма, где форточка открывалась гвоздём или, если длинный, ногтем, и парикмахерскую “Иван да Марья”, работницы которой были развращены до такой степени, что не стеснялись вообще ничего и переодевались в белые халаты на голое — иногда абсолютно голое — тело прямо перед нами, заглядывающими в окно их раздевалки. В общежитии хоть, заметив нас, орали и матерились, а парикмахерши — нет, гордо несли звание работников сферы обcлуживания и плевали на наши комментарии с высокой башни. Были ещё медсёстры детской поликлиники, которую как раз в это время переделали в областной кожвендиспансер, — там вообще в любое время дня кипела живая жизнь и разворачивались сценки одна другой лучше и занимательней. Смотри — не хочу: весь город от заката до рассвета и от рассвета до заката жил нормальной, а иногда и не очень, половой жизнью, надо было лишь знать места, где он жил ею особенно часто и откровенно. И, повторюсь, никто лучше нас, жителей не только небес, но и земли, этих мест не знал. Мы даже — за деньги, конечно, — водили туда на экскурсии своих старших и менее опытных товарищей.