Читаем Новый Мир ( № 3 2010) полностью

Девушка просыпается, привстает на локте. Изумленно разглядывает человека — как будто первый раз видит. Он улыбается в ответ — а сам потихоньку изучает ее профиль. Теперь перед ним лицо, на котором — время. Древнее и неумолимое, пугающее в своей слепой силе. Оно — в том, как высок и чист ее лоб. Насколько аккуратно вылеплен и точно посажен нос. Как прорезаны ноздри, похожие на две маслины. Насколько замысловато выточены ушные раковины.

Его пальцы касаются пухлых, но твердых губ. В том, как они прорисованы и как сочетаются с разрезом глаз — тоже говорит время. Многовековая работа с человеческим материалом, из миллионов комбинаций которого нужно выбрать одну и довести до совершенства.

В ответ она трогает его царапины, благоговейно рассматривает на темечке голую кожу. И говорит, уткнувшись в бок:

— Гуд фака!

 

Чем шире открывается в человеке источник этой силы, тем больше требует она чужой боли. То неразрешенное, что еще оставалось в нем — безвыходное и непреодолимое, — вместе с этой силой выходит. Отпускает, делая человека свободным.

Или он хочет понять то неизменное, что спрятано в этих людях?

И чего ему так не хватает?

Бетонные лачуги сменяются фанерными палаткамиталата,городского рынка. Шалаши речной деревни чередуются с задними комнатами семейных жилищ — или картонными коробками, которые ставят прямо на газоне, чтобы утром собрать до следующего вечера.

Отныне весь город превращается для человека в улей, где в каждой ячейке ждут боль, наслаждение — и свобода. Ночь за ночью он все более груб, безжалостен. Распластывая покрытые гусиной кожей тела, он хочет видеть лица. Дрожь на губах — и как сквозь гримасу боли проступает улыбка.

Она всегда одна, эта улыбка. Обнажающая десны, кривая. Заволакивающая глаза пеленой, тоже всегда одной и той же.

 

“Кто он?” — спрашивает человек, глядя в зеркало.

Трогает нос, щеки. Проводит по волосам, снова ощупывая голую кожу.

Скалит мелкие неровные зубы.

“Кто вживил в меня этого человека?”

Перед глазами цепь и кровь, капающая на пол. Дом с кипарисом и площадь.

“Как я связан стем? Сколькоихво мне?” — спрашивает себя.

“Почему, куда бы я ни попал, во мне есть тот, кто примет чужое как свое?”

“Или для этого нужно просто оставаться собой?”

Но что тогда такое “быть собой”?

Разговаривая с отражением, ему хочется услышать собственный голос. Увидеть в зеркале, как двигаются губы. Доказать тем самым, что жив. Что хотя бы лицо принадлежит ему. Но внутренний голос насмехается.

“Ты существуешь отдельно от этих ладоней”, — говорит он.

Перейти на страницу:

Похожие книги