Ангелина Филипповнасамая культурна жилицанашего подъездаотслужила ровно 52 года в БольшомбилетершейТеперь у нее коллекция арийи коллекция кошекПластиночные дивыпостоянно поютСобрание кошекпостоянно растетВсе бывшие беспризорныекошачьи души микрорайонаобретают себя здесь — в ее безразмернойоднокомнатнойВсе они именованыИмена их ангельские:Аглая Аделаида Агафон…Когда Ангелина Филипповна заводиткакую-нибудь арию — например Мефистофеля: ха-ха блохакажется что поет одна из кошеки жестокий кошачий духлестничной клетки — сгущаетсяперекрывая оперную мощьи это — самое общее местонашего подъездаМолчаливое общее местоПо безмолвному уговоруникто из соседей никогдане пеняет кошколюбицена эту вонь ибоАнгелина Филипповнавсегда в беломи подопечных своих экс-билетершаобряжает в белые одеждыИ когда она выводит ихна демонстрациюнатянутые поводки звенятнакрахмаленные крылышки трепещутлавочный хор приподъездных гурийуважительно шелестит:Ангелина и ее ангелятаКофейная церемонияЕсли сила есть — все остается в силеОстается все именно там где былоМожно забыть как я тебя любилаИли забыть как я тебя забылаИли распить на двоих чашечку кофеДо растворимой гущи — как бы гадаешьИли еще проще еще пущеКак бы толкуешь — мы же с тобою профи —Страсть выпадает в осадок внутри текстаЖжет кофеин в жилах кипят чернилаВ узком земном кругу душно тесноЯ же японским тебе языком говорилаВсе остается и ничего не даромИ ничего не зря кофейный мастерСвет за кругом чернильной червонной мастиМиф накрывается черным сухим паромВ полную силуВ реберных кущах обугленная прорехаМиф или блеф — ты в просторечье чудоТень слинявшая чудовищное мое эхоБедный бедный — слышишь меня оттуда?Памяти памяти