Новый мир. № 3, 2003

Ермакова Ирина Александровна родилась в 1951 году в Керченском проливе, на катере. Закончила Московский институт инженеров транспорта, 12 лет проработала инженером. Автор четырех книг стихов. Живет в Москве.

* * *

И. В.

Проснешься от ледяного звона
В растерянной тишине:
Волшебный алый персик Ли Бо
Расцвел на твоем окне.
Раскрылся, вспыхнул и затаился,
Прижался спиной к стеклу.
Линь-линь, — звенит железная стынь,
Настраивая пилу.
Линь-линь, — захлебывается, тонет
Поток на краю земли,
Бьет хвостом под Тяньцзиньским мостом
За тысячу тысяч ли.
Линь-линь, — заходится желто, жадно —
Зуб н'a зуб и лед о лед.
А ночь прозрачна, как черный шелк, —
До Поднебесной растет.
А небо — наше, и радость — наша,
Известны наши дела:
Проснешься утром — новый цветок
Под корень грызет пила.

* * *

На границе традиции и авангарда
из затоптанной почвы взошла роза
лепества дыбом винтом рожа
семь шипов веером сквозь ограду

Распустилась красно торчит гордо
тянет корни наглые в обе зоны
в глуховом бурьяне в репьях по горло
а кругом кустятся еще бутоны

Огород ушлый недоумевая
с двух сторон пялится на самозванку
на горящий стебель ее кивая
на смешно классическую осанку

То ли дело нарцисс увитой фасолью
да лопух окладистый с гладкой репой
а под ней земля с пересохшей солью
а над ней небо и только небо

* * *

Вот пуля пролетела и — ага.

КИНО.

Вишня в окошко — торк!
Тянется к белым губам:
вишенный вышел срок,
кисло, поди, голубкам.
Спелую косточку в ствол,
небо — легкая цель,
весь в лепестках стол,
вся в лепестках постель.
Вольный июль, стрелок,
шерри мой дорогой,
будто бы не присох,
будто и свет другой,
будто не вяжет плод —
мякоть, наливка, душа.
Дух выжигает плоть.
Падает пыж, кружа.
Каплет вишневый сок
в жесткий сырой песок.
Вот и — ага — пора
в стреляном небе жить,
молча глядеться в огонь до утра,
черную вишню варить.

Тот

Не надо знатного ума чтоб начитать абзац
есть свет и свет как тьма и тьма птицеголовый чтец
Над лодкой полая луна и от нее круги
гляди — пернатые со дна вскипают огоньки
Идут петляя и темня они тебе — родня?
я здесь — на линии огня не проворонь меня
Здесь в этом клюве световом сойдется наконец
весь сущий свет в тебе одном со всею тьмой мудрец
Египетский световорот вдоль лодки за корму
и лунный луч как огнемет распарывает тьму
Меня в луче почти что нет но сорок тысяч лет
я вчитываюсь в этот свет не видный никому

* * *