Новый Мир ( № 2 2009)

Ближе к вечеру бары наполнялись подростками, они съезжались на мопедах и старых советских автомобилях, пили вино и слушали музыкальные автоматы, после шести туда набивались рабочие со строек, вползали пьяницы, вернее — те из них, кто еще был способен вползти, заходили отставные полковники из санаториев, одинокие женщины и покинутые домохозяйки, нетрезвые цыганки и обманутые студентки, на улицах темнело, и в барах зажигались первые золотые огни, приглушенные табачным дымом.

Магазины постепенно закрывались, хотя до ночи еще можно было купить алкоголь и хлеб, солнце освещало поверхность воды, красные отблески вспыхивали в окнах мансард и съемных комнат, тени сгущались, как чернила, и памятник Ленину, похожему на молодого битника, в зеленом пижонском пиджаке и узких штанах фасона конца пятидесятых, так вот памятник Ленину уходил в тень, возле него собирались школьники и слушали музыку из мобильных телефонов.

В десять вечера на тесных улочках, в центре, звучали веселые пьяные крики и нервные вздохи тех, кто отправлялся домой, не в состоянии продолжать это бесконечное празднество, этот день всех утопленников, которые подплывали к берегам их городка и стояли на песчаном морском дне, притопывая набухшими от воды ботинками в такт музыке из мобильных телефонов. Ближе к полуночи все заводились, и атмосфера была пронизана страстью, вином и опасностью.

В одном из баров начиналась драка — подростки заводились с молдаванами по поводу музыкального автомата, они долго не могли поделить, что им всем слушать, хотя и те и другие хотели слушать печальные тюремные песни, но у каждого из них были свои любимые печальные тюремные песни, и тогда кто-то лез к музыкальному автомату вне очереди, и начиналась драка. Молдаване были старше, поэтому сначала преимущество было на их стороне, они выкидывали местных на улицу, отгоняя их от бара, однако на улице на помощь приходили их старшие братья, пьяницы, безработные и случайные прохожие, взблескивало битое стекло, гремела первая витрина, подростки доставали финские ножи, праздник достигал апогея.

Ночной воздух сушил глотки и трезвил головы, о которые бились бутылки с портвейном, молдаване отступали в боковые улочки, выносили раненых и растворялись в парковых аллеях. На вызов приезжала милиция и разгоняла тех, кто остался. Разогнав всех, милиционеры заходили в бар и допивали все, что осталось после молдаван, слушая печальные тюремные песни. Слушая и не перебивая.