Новый Мир ( № 11 2006)

Село стояло в ровной степи, все дороги были похожи одна на другую, а в стороне был огромный, должно быть, помещичий сад с высокими старыми деревьями.

— Пойдемте туда, — сказал я.

— Не стоит, — ответила Нина Алексеевна, — там вечно толчется много народа, и к тому же это дорога в госпиталь; она мне надоела.

— Нам больше некуда идти, — сказал я. — В степи теперь безотрадно, и вообще степь — не место прогулок. А лучше барского сада ничего на свете не бывает. Он издали напоминает Ватто. Мне нужно его посмотреть.

— Право, там нечего смотреть, и мне не хочется идти туда, — сказала Нина Алексеевна.

Я все-таки упросил ее. Сад был почти пуст, никто не толокся в нем; только в одной аллее гуляли несколько раненых.

— Вы в самом деле любите Верочку? — спросил я.

— В самом деле очень люблю, — ответила Нина Алексеевна. — В ней какое-то непобедимое очарование. Я все делаю, что она хочет. Я теперь ее знаю, наверное, лучше, чем вы. Восемнадцатый век тут ни при чем. Вера живая, веселая, капризная. Вы не видали, как она бьет кулаками и топает, когда с ней случаются служебные неприятности, и как она хохочет потом. А с вами она становится тихой и грустной. Вы ее давите.

— Восемнадцатый век был таким же живым, как наш; ведь Вера не стилизованная пастушка, в ней по-настоящему живет Манон Леско, в ней нет ничего, кроме любви и готовности принимать любовь. А я не давлю ее, — сказал я.

В эту минуту мне показалось, что я вижу Веру в дальнем конце сада. Она шла с каким-то мужчиной; она тоже увидела нас, остановилась и вдруг исчезла. Может быть, это была не она. Вскоре навстречу нам вышел высокий голубоглазый юноша в солдатской шинели. Поравнявшись, он поздоровался — не по-военному.

— Кто это? — спросил я.

— Это Федя, наш повар, — ответила Нина Алексеевна.

— Верин кавалер? — быстро спросил я.

— Конечно нет, — со смущением сказала Нина Алексеевна.

— Я не давлю Веру, со мной она естественная, более настоящая, чем с вами, — сказал я.

— Вы всё стараетесь поднять ее выше, чем ей это свойственно; ей это кажется лестным, и она становится неестественной, — сказала Нина Алексеевна.

— Я все же думаю, что Вера меня теперь отодвинула в сторону, — сказал я.

— Как вы можете так понимать... то есть так считать? Разве она бы встретила вас так восторженно? — сказала Нина Алексеевна.