Новый Мир ( № 10 2010)

Саид напоминал броненосца, который вырастил броню не только на спине, но и на животе, и даже латы на локтях у него имелись. Увидев один раз его вскользь, человек обычно в тот же момент понимал, что с этим типом лучше не связываться, и уж как пить дать лучше с ним не ссориться — себе дороже. Саид был не узбек, в его крови текла мощная татарская река с сильными русскими притоками. Он не любил ту музыку, которую продавал. Все эти роки-шмоки, диско-хуиско. Он слушал только одного правильного парня — Высоцкого. Но в начале восьмидесятых Владимир Семенович по причине безвременного ухода пребывал в глухом запрете, и за распространение его песен можно было поиметь куда большие проблемы, чем за англоязычные аббы и бони эмы. Саид был рисковым мужиком, но, и рискуя, головы не терял — боялся стукачей. Второй музыкальной любовью Саида был Розенблюм, лениградский бард с двенадцатистрункой. Саид чувствовал в нем силу, хотя заменить Высоцкого тому было вряд ли по уму. Но на безрыбье и “Завтрак туриста” омар.

— Пауль, а что, нет ли на вашей куче записей Розенблюма? — как-то спросил он под конец рабочего дня.

— Я даже не знаю, кто это. Американец?

— Из Ленинграда. Говорят, в рок-группе раньше играл. Ты поспрашивай у друзей. Есть деньги — я бы, наверное, даже мог бы его вытащить сюда, записать его, что ли. А то Челнок подкинул пару его песен на хвосте, ништяк, но мало. Понимаю, что гонорар нужен.

— Да разве, Александр Иванович, если Розенблюм так крут, нужна ли ему запись на открытке? Понадобится нормальный студийный магнитофон. — Пауль вдруг обнаружил, что из этого разговора можно выгоду поиметь.

— А какой маг? Новый “Олимп”?

— Не-е-е-е, “Олимп” — бытовой, а я говорю о студийном, на несколько каналов. Чтобы можно было отдельно голос и инструменты записать.

И еще другой магнитофон с тридцать восьмой скоростью — для сведения.

— Бллллль, слишком сложно для меня. Хотя это ведь мой бизнес… — Саид задумался. — Надо вникнуть. Ты цены, хотя бы примерные, знаешь?

— Наверное, за неделю-полторы смогу узнать. — Однако кто бы мог ему в этом помочь, у Пауля идей не было. В Горьком таких магнитофонов не угадывалось, даже на телецентре.

Пауля кружила надежда — вот бы хронопам такой многоканальник.

 

 

Вечером хронопы снова собрались у Куха в палате

 

Год 1984-й, сентябрь

 

Вечером хронопы снова собрались у Куха в палате.