Новый Мир ( № 5 2006)

На втором крыле

Лиснянская Инна Львовна родилась в Баку в 1929 году. Поэт, эссеист. Лауреат нескольких литературных премий. Постоянный автор нашего журнала.

*    *

 *

Я отгоняю рукой оконную штору, —

Ветер — не муха, чтоб отгонять ладонью.

Ищут на ощупь опору

Мысли спросонья.

Время приспело для свежей небесной манны,

Ибо, невесть откуда набравшись силы,

Движутся люди и страны,

Дома и могилы.

Это на яви мой сон жизнь замесила, —

Крыша поехала и у моей России,

И с чердака на оптический крестик киллер

Ловит Мессию.

Оглохшее к лире,

Солнце толчет на манну мокрые зерна

Выжатой тучи. А я отгоняю упорно

Мысли и ветер.

12 августа 2005.

 

*    *

 *

На красный кулак день похож, догорая

Меж облачных крыл.

— Кто ж тебя так, кто ж тебя так, жизнь дорогая,

В землю втоптал, золою покрыл?

— Это закат, это закат дряхлой Европы

И Азии пыл.

Это закат, это закат слова, чьи стропы

Ангел не дернул и облака не раскрыл,

Чтобы раздался Глас: мир за развал караю,

За взрыв и распыл!

Кто же сейчас душу твою, жизнь дорогая,

В небо поднял, звездами окропил?

15 августа 2005.

Альт из пьесы “На дне”

В ураган даже дерево делает сальто.

Дни идут по распавшемуся пространству,

Будто люди по колотому асфальту.

И маэстро смерть доверяет альту

Потому, что лишь в смерти есть постоянство.

Альт играет. Но кто же, из смерти глядя,

На поверхность, — на дно развороченной жизни,

Не собьется с ноты, не всхлипнет, не взвизгнет?

Жизнь — ночлежка. Бомжи, шулера и бляди

Вынуждают Луку им играть на альте

Обещание рая — безболья и денег.

Дни идут и свои расставляют вешки

На полях, где изводится злак на веник,

На дворе, где в кресле сидит неврастеник

С горькой думой о родине как о ночлежке.

Это я, ясновидящая истеричка,

Как из смерти смотрю на развитие пьесы

И рыдаю. Меж тем, полируя рельсы,

Голосит близлетящая электричка.

Альт играет. Всему этот альт — затычка.

16 августа 2005.

 

*    *

 *

От жалости, что мне поручена,

Не отвертеться.

Пульсируют часы наручные

Толчками сердца.

Ничто — ни вечное, ни тленное —

Не позабыто.

Пульсируют часы настенные

Биеньем быта.

Каналы слезные заржавлены

И вены вздуты.

Пульсируют часы державные

Прибоем смуты.

3 октября 2005.

 

*    *

 *

К чему это память моя о далеких и близких, —

Об участи трусов и участи храбрецов?

Не все мертвецы достойны своих обелисков,

Не все обелиски достойны своих мертвецов.

Но всех на земле уравнивают надгробья.

И ты мне советуешь — совести не вороши.

Но я ворошу и ломаю последние копья,

Неистово веруя в преображенье души.

Грехи донимают, — сторонним не видимы глазом, —

Но легче их преувеличивать, чем недочесть.