Новый мир. № 5, 2003

Землетрясенье поколений
мне замечать и видеть лень,
когда уносит пароходы
в каленье солнечное день.
И солнце ветром тож уносит,
но в воду сыплется, звеня.
Сквозь какие века
опьяняешь меня,
вся ломаясь, виляя, река.
С мармеладной слоистой густою волной,
с золотой сединой…
О русалка, аорта, Фонтанка!
Только больше аорта,
кормящая сердце водой,
и скотом своих волн в перебранке.

Елка с игрушкой, Игрушка с елкой

Как ниткой навощенною,
Игрушка с елкой связана,
Как смочены смолой они,
Как спутаны хвоей —
Так я к Тебе прикована,
Приклеена навек.
В глухую ночь последнюю
Тускнеет шарик елочный,
Закапанный свечой.
И в эту ночь так жалобно
Звенят игрушки смутные,
Зеленой тьмой окутаны,
А елка долу клонится,
И грех их разлучить.
На петельке игрушкиной
Висит обломок хвоистый
Куриной лапой, мертв.
На год игрушку в гроб кладут,
А елку — в серый снег.
Так с сердцем разлучается
И с Богом человек.

Под тучами

День волооких туч,
Набитых синим пухом,
Промчался, будто луч,
Ворча громами глухо.
Стремительные, синие,
К цветам припадая в полях, —
Как бархатные акулы
С большими глазами в боках.
Я, глядя в них с травы, была
Жемчужиной, на дне лежащей,
Из-под воздушного стекла
Сияньем жалобно кричащей.

Чайка — казачья лодка и птица

А. Миронову.

Ходит чайка вверх по горю —
Ветер гонит — не кружа,
И, дошедши до границы,
Замирает — вся дрожа.
Ходит чайка вниз по горю,
До водоворота сердца, —
Там и тонет, превращая
Белый парус в белый мак.
Хоть и тонет, но всплывает
И бежит опять к границе,
Чтобы там, кружась и тая,
Взрезать воздух визгом птицы.

* * *

Когда с наклонной высоты
Скользит, мерцая, ночь,
Шепни, ужели видишь ты
Свою смешную дочь?
Она на ветер кинет все,
Что дарит ей судьба,
И волосы ее белы,
Она дика, груба.
Она и нищим подает,
И нищий ей подаст,
И в небе скошенном и злом
Все ищет кроткий взгляд.

В парадной

(люди семидесятых 19 века)

Несмачный тихий разговор,
но приговор как будто в нем.
В подъезде ждут кого-то двое.
Взлет спички… бледные подглазья…
Шпики ль, убийцы — скажешь разве.
Что ж — поколенья молотьба —
У нас у всех дурна судьба.
Тут дворничиха из ворот
Ведро несет с густым гнильем,
Горят глаза пустым огнем,
Прошла и смыла молодцов,
Подрезала как бы жнивье,
Они под мышкой у нее.
Блаженная постигла участь
В горячей впадине, где, мучась,
Как две пиявки — волоски
Висят навек, от неги корчась.

Снег в Венеции