Новый мир, 2004 №01

Сашка захохотал. Он сбрил свою жуткую щетину и выглядел чуть более цивилизованно, чем вчера, но, глядя на него, она все же не могла не вспомнить об Эрике Рыжем и его норманнах, лица которых, должно быть, тоже несли на себе печать грубого, нерассуждающего мужества, закаленного походами в бескрайних северных морях. Шварц был в заношенном черном комбинезоне, с кобурой на боку. Это произвело на нее впечатление. Из любопытства она пристально взглянула в его глаза, чтобы проверить свои вчерашние догадки. Шварц, однако, встретил ее взгляд совершенно спокойно и только немного, может быть, удивленно.

— В кабине поедешь? — спросил он.

Она подумала, что с Сашкой ей будет проще, и кивнула.

— Тогда садись, — сказал Шварц. — Только давай прежде с Николаем познакомлю…

В крытом кузове сидел невысокий, сухой, темнокожий, как индеец, мужик с дикими и бесстрастными глазами, один из которых к тому же оказался совершенно явственного желтого цвета. В ответ на ее приветствие он молча кивнул и поглядел на нее оценивающе — так, что она ощутила холодок меж лопаток и вдруг подумала, что из путешествия с таким попутчиком может выйти что-то совсем иное, чем она напредставляла себе накануне. Из открытой двери кузова вдруг пахнуло на нее запахами мужского быта: какой-то кислятиной, табаком, резиной… Ей стало не по себе. Но уже в следующий миг Сашка, приоткрыв дверцу кабины, закричал:

— Чего стоим-то?

Шварц подсадил ее на подножку, Сашка радостно хохотнул, и они поехали. Так и началось для нее путешествие в настоящее.

Повернувшись к Сашке, она спросила:

— А что это за мрачный дядя там, в кузове?

— Коля, что ли? — догадался Сашка. — Он не мрачный, просто разговаривать не любит. Что, понравился?

— Нет, — отрубила она.

Они ехали и ехали в тумане, все время вверх и вверх, как будто забирались в небо, но кругом были обычная земля и серые косматые силуэты — тайга, наверно. Раз сто они останавливались для каких-то проверок, но ничего не обнаруживали, так что ей все это стало потихоньку надоедать, как вдруг Сашка остановил грузовик.

— Что? — удивилась она.

— Вылезай, приехали.

Она огляделась. Дорога, по которой они ехали, расползлась вширь, разлилась в стороны мелким черным песком. Слева высилась целая гора песка, у подножия которой в бессильной неподвижности покинутого механизма застыл экскаватор. Вокруг сквозь туман проступал лес.

— Ну что, расходится погода? — раздался голос Шварца с Сашкиной стороны кабины.

— Да, — согласился Сашка, спрыгивая на землю и закуривая. — Часам к одиннадцати совсем развиднеется.

— Давай поглядим, почем золото, — сказал Шварц.

Николай выбрался из кузова и тоже закурил. Она заметила вдруг, что он хромает, деревянно переставляя по песку правую ногу. Эта хромота, в дополнение к желтому глазу, особенно не понравилась ей — за всем этим угадывалось не просто несчастье, а неудача, неудача прожитой жизни, чего она не любила и боялась. Ее не устраивала неудача как итог. И страшил разум, исковерканный неудачной судьбой. Без охоты она подошла к мужчинам, стала рядом. Шварц тронул ее за руку.

— Тут золото пробуют мыть, — пояснил он, — и сюда они каким-то пылесосом выбрасывают промытый песок. В прошлый раз они этим песком речку совсем перекрыли. Велели им прочистить. Но, думаю, ни хрена — золото-то дороже…

— Какую речку? — спросила она, чтоб выйти из неприятного хода мыслей.

— А вот, за песчаной кучей.

— Там что, тоже рыба водится? — удивилась она, не видя никакой речки.

— У нас везде рыба водится, — засмеялся Сашка и, повернувшись к Шварцу, сказал: — С тобой сходить, Андрей?

— А что ходить? И так все ясно: я одним глазом гляну только…

Шаги Шварца зашуршали далеко по песку, она осталась вдвоем с незнакомыми мужиками.

— Саш, дай закурить, — попросила она, чтобы выиграть время.

Сашка дал, но хромой все сверлил ее огненным оком.

— Почему людей нет? — дрогнула она, старательно делая вид, что не замечает его назойливости.

— Суббота, — сказал Сашка, — прииск закрыт.

— Тут прямо золото, что ли? — спросила она, чувствуя, как невероятный взгляд хромого грызет ее. Уж это было почище Юрочки.

— Да тут везде золото, — серьезно сказал Сашка. — Разве рыба — не золото? Страну могли бы поставить на рыбе на одной…

— Гляди-ка, эконом, — услышала она вдруг незнакомый хриплый голос. — Уж больно ты разговорчивым стал, Сань…

— Отстань, — сказал Сашка и бросил окурок. — Не трогай. Не твое.

Вот оно как, подумала она, меня, значит, меж собою уж поделили. Так вот оно, твое настоящее, папа! Или само настоящее стало другим?

— Ты чё психуешь? — спросил Сашка, когда снова поехали. — Не любишь, когда на мозги капают?

— Не люблю.

— И я терпеть не могу, — сочувственно подхватил Сашка. — Как начнут мне мораль читать — я удушить готов.

Она нервно засмеялась.

— Слушай, — позвала она Сашку. — А зачем ты в рыбоохрану пошел?

— Как это — зачем? — не отрывая взгляд от дороги, переспросил Сашка.

— Ну, не знаю, может, ты «зеленый», браконьеров сильно не любишь…

Cашка задумался.