Новый клан

- То, что надо! - прервала его Корделия, остановившись на полпути к сумке, которую протянул Мак. - Атос! Я назову "кота" Атосом. Он, я и Барнаби действительно были похожи на трех мушкетеров, противостоящих гвардии кардинала. - Она не добавила, что почему-то чувствовала, насколько древесный кот больше похож на задумчивого, романтически преданного Атоса, чем на хвастливого Портоса или застенчиво интеллектуального Арамиса.

- Тогда я буду Д'Артаньяном, - объявил Мак. - Он действительно был самым умным из всех или, по крайней мере, самым практичным. Зак может быть, о, как же его звали? Умный слуга. - Мак снова протянул хозяйственную сумку, и на этот раз Корделия взяла ее.

- Стефани, я могу где-нибудь переодеться?

- Конечно, - ответила Стефани. - Почему не в комнате Атоса? Я пойду с тобой, если хочешь, помогу тебе с застежками или с чем-нибудь еще. Твоя нога, наверное, сейчас похожа на сухостой. - Корделия кивнула, вспомнив, что Джессика говорила о методе Стефани Харрингтон принятия древесными котами. Стефани, несомненно, говорила по собственному опыту.

Мак сделал прогоняющий жест, чтобы подтолкнуть их вперед. - Если меня здесь не будет, когда ты выйдешь, я пошел за Барнаби. Звякни мне.

Древесный кот - Атос - смотрел прямо на нее, когда Корделия вошла в дверь, но это ее не удивило. Даже со всеми обезболивающими в ее организме, она тоже почувствовала его задолго до того, как вошла в палату. Она усмехнулась Стефани, качая головой в чем-то между замешательством и изумлением. - Это реально. Эта связь. Это как сияние, свет, который я не вижу своими глазами.

- Ты не возражаешь, не так ли? - спросила Стефани немного встревоженно.

- Ни за что! Прошло совсем немного времени, но я уже знаю, что буду скучать по этому.

Закончив помогать Корделии переодеваться, Стефани переминалась с ноги на ногу, демонстрируя застенчивость, которая удивила Корделию. - Эм, если хочешь, я могла бы прийти к тебе домой, вроде как рассказать тебе кое-что о жизни с древесным котом. Джессика также могла бы прийти, если она не следит за кем-то, или, может быть, Карл. Он тоже новый приемный ребенок, как и ты.

Корделия колебалась, не желая навязываться больше, чем она уже сделала. Стефани, которая присела на корточки, чтобы позволить Львиному Сердцу забраться туда, где он мог заглянуть ей через плечо, торопливо продолжила.

- Я не хочу навязываться. Просто есть полезные вещи, например, как можно носить мягкую поддержку, чтобы твой кот мог ехать на тебе, вместо того, чтобы ты несла его или чтобы он пытался бежать рядом. - Стефани сделала паузу, прикусила нижнюю губу, затем продолжила. - Но ты изранена, вероятно, очень устала и испытываешь стресс. Я не хочу вмешиваться. Карл всегда говорит, что, поскольку я первой познакомилась с древесными котами, я веду себя так, будто считаю их своими собственными. Серьезно, если хочешь, я напишу тебе сообщение об этом.

Корделия махнула Стефани. - Остынь. Если ты хочешь приехать в нашу усадьбу, добро пожаловать. Но я знаю, что ты занята. Школа. И у тебя тоже есть работа в Лесной службе, верно? Мы живем примерно в четырехстах километрах к югу от города, но мне нужно будет заехать в Твин-Форкс, чтобы твой папа мог еще раз проверить Атоса, так что мы могли бы встретиться здесь.

Стефани засмеялась, явно испытывая облегчение. - Я бы с удовольствием пришла. Серьезно. Я могла бы даже помочь с противопожарными мерами, которые ты задумывала, когда на вас напали. Это работа, которую мое начальство в Лесной службе полностью одобрило бы.

"Я рада, что Корделия не против моего визита", - подумала Стефани, выходя из дверей клиники, неся Атоса, чтобы Корделия могла добраться до аэрокара, не нагружая слишком сильно свою сломанную лодыжку и искалеченные псевдоласками конечности. "Я должна организовать встречу со всеми принятыми. Нам нужно будет рассказать Корделии о Великом заговоре древесных котов".

Ее мысли были прерваны тихим шипением Львиного Сердца, которое она почувствовала всей душой, прежде чем ее уши уловили звук. В тот же момент она осознала, что Корделия и Мак, которые были на несколько шагов впереди нее, замедлили шаг. Ее сердце упало, когда она поняла почему: у входа в клинику стоял Хосе "Ноузи" Джонс, самопровозглашенный "Лучший репортер Сфинкса".

Телосложение высокого, долговязого Ноузи говорило о том, что он провел свои юные годы не на Сфинксе. Его самой примечательной чертой был большой, слегка горбатый нос, который был настолько заметен, что было легко пропустить его выразительные голубовато-серые глаза и чувственный рот. Его кожа была темной, с оттенками, взятыми из "красно-коричневой" палитры, а не персиковой, как у Стефани.