Новый губернатор

Между тем виновник этого изумления вышел уже в переднюю. Комната эта была и тесна, и грязна, и темна, да еще вдобавок битком набита всяким народом, чаявшим движения от (не разб.) неповоротливого частного пристава, так что присматривавший за ним кривой полицейский солдат совершенно терялся (не разб.), как некогда наша земля в хаосе, пока какое-нибудь начальство не вызывало его из этой тьмы своим появлением в ней. На этот раз, однако ж, и сам губернатор, как лицо еще новое и, следовательно, темное для него, не мог совершить своим небросающимся в глаза видом такого вызова этой косой на один глаз тени; его превосходительство даже пальто свое пристроил собственноручно на вешалку. Некоторая часть публики, сидевшая за неимением скамеек, на грязном полу, равнодушно осматривала нового пришельца с ног до головы, не подозревая за ним и тени тех магических качеств, которые могли бы мгновенно поднять даже и ее на ноги, да еще, пожалуй, и удобную скамейку ей доставить; остальная часть, не сидевшая только потому, что у нее была одежда почище, занята была исключительно томительным ковырянием в носу или (не разб.) же томительным чесанием затылка и потому не имела даже времени рассматривать каких бы то ни было пришельцев: на физиономиях этой части публики лежала точно такая же истома, какая лежит на лицах усердно попостившихся людей, когда они идут исповедоваться.

Кстати и чтобы дать осмотреться немного его превосходительству (не разб.), скажем уже здесь и об исповеднике всей этой стоящей и сидящей публики, то есть о частном приставе второй части, который положительно заслуживает, чтобы о нем было сказано два-три слова особо…

По части умственных способностей его высокоблагородие отличался еще на школьной скамье. Раз как-то пришлось зму по поручению учителя истории переписать несколько страниц из какого-то учебника, в который попал случайно зовсем посторонний листок почти одинаковой формы с остальными листками книги. Будущий частный пристав, из крайнего уважения к науке, переписал все сплошь, так что в одном месте его рукописи получилось нечто вроде того, что, «когда Наполеон вступил со своими полчищами в Москву, сказал Христос своим ученикам» и проч., что и было принято к надлежащему сведению его товарищами. В позднейшем периоде, приближающемся к тому времени, когда дети уже преследуются уже отцами за так называемую «клубничку», за ним появилось новое умственное качество перевирать шиворот-навыворот слышанное или прочитанное. Так однажды все еще пока только будущий частный пристав в какой-то газете о войне северных американцев с южными рассказывал одной старушке ввиду особенной (не разб.), что сверные и южные штаты с Америкой теперь воюют, что очень огорчило чувствительную слушательницу.

В другой раз, услыхав, как кто-то сообщил, что у купца «Петрова воры ограбили лавку и пойманы, он рассказал в тот же вечер в знакомом купеческом же семейном доме, что купец Петров ограбил чью-то лавку и вор пойман», — что роизвело на другой день ужасный скандал в Земельске и к концу концов чуть ли не отразилось даже на боках рассказика. В настоящее же время, когда умственные способности частного пристава находятся в полной зрелости, с ним, хоть ничего подобного не случалось, тем не менее к третьему прибавилось у него и еще новая умственная способность — черное считать белым, а белое — черным, больше, впрочем, из собственных видов.

По части расторопности, кроме множества случаев, отчасти относящихся к первому и второму (упомяну)… его высокоблагородие может похвастаться (…). Еще очень недавно доказывал какому-то непонятливому приятелю, что без денег на свете ничего (не поделаешь). Он так сильно махал у него под носом пером, что едва не выколол ему глаза; а в другой раз, спеша растолкать в соборе народ для прохода «владыки», толкнул самого «владыку».

По части честности, его высокоблагородие, не отличившись особенно в первых двух периодах, в последнем придерживается знаменитого прудоновского парадокса, только не в том смысле, что «собственность есть кража», а считает просто кражу — собственностью.

По части же вежливости, на которую особенно напирал новый губернатор — его высокоблагородие в первом периоде был неоднократно сечен, во втором бит, а в настоящее время заявляет ее тем, что полицмейстера называет «вы, полковник», а полицейского солдата: «ты, скот», купцу говорит: «вы, многоуважаемый», а мещанину: «ты, любезный», вообще же очень часто принимает публику народной второй частной управы за «чертей», хотя и употребляет горячие напитки в самом умеренном количестве.