Новый эклогион

Часто случается: человек творит одно добро, но впадает в другой грех. Например, если дает милостыню нищим, то больше уже не имеет никаких забот и предается телесным наслаждениям, как если бы он купил их этой милостыней. Но не так поступала блаженная Горгония: вместе с милостыней она предавалась посту, вместе с милосердием и состраданием к нищим — смиряла свое тело воздержанием, никогда святая не оставляла чтения Священного Писания. Ее молитвенным бдением были долгие стояния или теплые сердечные коленопреклоненные моления. Свой ум она возводила к Горнему, и в этом умном созерцании превосходила не только жен, но и многих мужей, и духовно была выше всех прочих.

Если Горгония замечала в других высшие добродетели, тут же старалась достичь их. Однако чаще всего именно она была образцом для подражания. Во всем она была совершенной, во всем она была достойна удивления: ее немытые одежды и тело, сиявшее одной лишь добродетелью, ее душа, удерживавшая тело почти без пищи, будто невещественное. Плоть Горгонии была умерщвлена еще до разделения с душой, она была свободна от страстных чувств. Как не удивляться бессонным ночам, проводимым ею в псалмопении и стоянии, или лежании на земле, от которого члены ее тела из мягких делались противоестественно грубыми, или ее слезам, посеянным скорбью, чтобы после смерти пожать плоды радости, или ее горячему духу, желавшему молиться и совершенно не обращавшему внимания ни на собак, ни на холодный воздух, ни на дождь, ни на гром, ни на град, ни на ночное время. Подвизаясь в подвиге спасения, она поняла, что различие мужей и жен существует только по естеству, не по душе. Она стяжала воздержание и, тем самым, победила горький вкус праматери Евы — грех, льстивого змея–иавола и смерть. Своим животворящим умерщвлением она достойная всякой похвалы, почтила умаление Христа до образа раба, принявшего великие страдания. Нет, никто не сможет исчислить все подвиги блаженной Горгонии.

В рассказе о ее добродетелях не хватает лишь повествования о наградах, которые она получила от Праведного Мздовоздаятеля уже на земле.

Как–то ехала святая в повозке, запряженной мулами. Вдруг скотина взбесилась и побежала с такой скоростью, что повозка перевернулась, святая выпала из нее и запуталась в упряжи. В таком состоянии мулы протащили ее на довольно большое расстояние. В результате она повредила все члены и переломала кости. Этот случай вызвал великий соблазн среди верующих: как это Бог попустил такой святой жене столь сильно пострадать?

Однако Горгония, хотя и испытывала крайнюю нужду в лечении, не стала звать врача, дабы чужой человек не видел ее тела. Всю свою надежду она возложила на Создателя, твердо веря: «Если Всемогущий попустил это, то Он и исцелит меня». Так и случилось на самом деле — Всемилостивый полностью, без врача, исцелил ее чудесным образом. Это вызвало изумление у всех и, прежде всего, у тех, кто вначале соблазнился.

И в другой раз так же внезапно напала на Горгонию болезнь, причем недуг был настолько необычным и странным, то никакое врачебное искусство не помогало: сначала от жара стало гореть все тело, а кровь как бы кипела. Затем кровь охладевала, святая покрывалась желтизной, ум ее ослабевал, члены тела были парализованы. Подобные приступы случались довольно часто, и все родные и близкие пролили немало слез в молитве за блаженную. Но что же на этот делает божественная Горгония? После наступившего отчаяния она стала просить помощи у Общего Врача для всех — Бога. Выждав наступления ночи, когда никто ей не мог помешать, она пошла и с верой припала к Святому Жертвеннику, громко призывая на помощь Вездесущего. Подражая Евангельской кровоточивой жене, у которой от прикосновения к краю одежд Христа высох источник крови, она прикоснулась головой к Святому Престолу и такие же слезы, которыми омочила блудница ноги Христа, Горгония стала возливать на Престол, говоря, что не уйдет отсюда, не получив здоровья. Потом она помазала этими слезами все тело. И — о чудо! — в ту же минуту получила исцеление, после чего вернулась домой. За возложенную на Господа печаль и надежду блаженная получила облегчение телу, душе и уму, и вместе с крепостью души — телесное здоровье.