Новый эклогион

Вот почему ни многочисленные шитые золотом одежды, ни разноцветные драгоценные камни, ни музыка, ни пиры, ни другие мирские блага не могли изменить ее намерения. Ни слезы родителей, ни просьбы родных нисколько не умягчали преподобную и не поколебали ее душевного настроя. Она была тверда, как адамант, и совершенно не отвлекалась от Желанного Христа. Преподобная затворила свои телесные чувства и беседовала с Мысленным Женихом, повторяя слова невесты из Книги Песни песней Соломона: «Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему» (Песн. 2: 16). Если при блаженной велись мирские разговоры, то она старалась их избегать. Синклитикия собирала ум свой в глубине сердца, отверзая его во время душеполезных бесед. Прилежала преподобная и посту — этому полезному для тела лекарству. Она его любила, и не было у нее никакой другой добродетели, равной этой. Дева полагала, что эта добродетель является основанием для соблюдения всех прочих. Когда же ей случалось вкусить пищи в неустановленное время, она изменялась: лицо ее приобретало желтый оттенок, она на глазах худела, более того, тело ее усыхало. Известно, кто вкушает пищу с наслаждением, те телом нежны и полны, а те, кто ест с отвращением, тощи и худы. Об истине этих слов свидетельствуют больные, которые, из–за того что вкушают с отвращением, остаются худыми и немощными телом.

Блаженная Синклитикия старалась утончить свое тело, однако душа ее становилась от этого только крепче: «но аще и внешний наш человек тлеет, обаче внутренний обновляется по вся дни» (2 Кор. 4: 16), — говорит апостол Павел. При этом никто не знал, что преподобная совершала такие подвиги.

Когда умерли родители блаженной, она взяла с собой свою слепую сестру и отправилась к одному родственнику, в местность, называемую Ироос, которая находилась на большом расстоянии от Александрии. Раздав нищим все имение, святая дева позвала пресвитера и остригла волосы. Этим она засвидетельствовала, что душа ее освободилась от мирских попечений: Синклитикия стала монахиней.

— Я удостоилась получить великое имя, и достойно могу воздать Тому, Кто мне его дал. Если люди тратят все свое богатство на то, чтобы получить временную славу мира сего, то насколько более я должна отдать моему Владыке Христу (вместе с имением моим и телом) за такую великую благодать, что удостоилась стать монахиней. Но что я говорю, отдать за Христа имение мое и тело, когда все это и так принадлежит Ему?.. «Господня бо земля и исполнение ея» (1 Кор. 10: 28), — этими словами преподобная облеклась в смиренномудрие и предалась безмолвию.

Поскольку блаженная приуготовила себя к подвижническим трудам находясь еще в отеческом доме, то, став монахиней, продолжала и далее преуспевать в добродетелях. Ведь те, кто приобщается к этому божественному таинству монашеского жития без предыдущего приготовления, не могут преуспеть и не достигают цели монашеской жизни, ибо они подробно не изучили, что для этого требуется, и какова цель. И как те, кто собирается в путь, сначала заботятся о том, чтобы взять с собой все необходимое, так и преподобная с самой юности сначала подготовила себя подвигами, а затем бесстрашно пустилась в путь, ведущий к Небесам. Вооружившись всем необходимым для завершения постройки дома своей души, она воздвигла прочную башню. Для создания жилища чувственного требуются камни, раствор, дерево и прочие вещественные материалы. Но преподобная не собирала, а наоборот тратила их, раздавая свое имение нищим. Этим она отогнала гнев и злопамятство, отвергла зависть и тщеславие, и основала жилище на камне. И башня ее поэтому стала знаменитой и неприступной. Но к чему многословить? Еще в начале своих подвигов, благодаря сильной ревности и горению духа, блаженная Синклитикия превосходила всех прочих монахинь, которые уже много лет провели в подвижнических трудах. О ее духовном пути ничего неизвестно, потому что она никому не позволяла наблюдать за собой: она не хотела, чтобы о ее подвигах судачили люди. Ведь преподобная не столько заботилась о совершении добрых дел, сколько о том, чтобы скрыть их от людей. Святая дева делала так не из корысти, но движимая Божественной благодатью, дабы не искать славы человеческой. Синклитикия всегда руководствовалась Евангельскими словами: «да не увестъ шуйца твоя, что творит десница твоя» (Мф. 6: 3). С раннего возраста до отрочества она уклонялась от разговоров не только с мужчинами, но и с женщинами, поэтому ее не прославляли за чрезмерность подвига, а общение с братией и потребности телесные не препятствовали преподобной совершенствоваться в добродетели. Все это помогало Синклитикии наблюдать за намерениями своей души в самом начале их появления и не позволять себе повергаться в похоти телесные. Подобно тому, как садовник срывает плоды и подрезает ветви деревьев, так и преподобная постом и молитвой отсекала терние страстей. Если же прорастала и поднималась в ней какая–либо страсть, то она отсекала ее посредством телесных истязаний, разнообразными трудами и часто мучила себя не только голодом, но и жаждой.