Новые Миры Айзека Азимова. Том 6

И только стройная фигурка Ли Синг выделялась на этом сером фоне. Последний друг. Как много их было у него за эти двести лет, но все они уже ушли, осталась только она одна Эндрю медленно протянул ей свою дрожащую руку и едва почувствовал ее легкое пожатие. Она что-то сказала ему, но он уже не различал слов.

Она таяла у него в глазах, и последние мысли тонкой струйкой утекали во тьму.

Ему стало холодно… очень холодно… и Ли Синг пропадала., исчезала в темном тумане, который теперь поглощал его.

И вдруг вспыхнуло последнее мимолетное видение и на какой-то миг задержалось в его сознании перед тем, как все кончилось. Он увидел мерцающий образ той, кто первой узнала в нем его истинное лицо за двести лет до этого момента. Сияние света и тепла исходило от нее. Ее блестящие, золотые волосы сияли, как ослепительный рассвет. Она улыбалась ему, тянулась к нему…

— Эндрю, — сказала она, — идем, Эндрю. Ну. Идем же. Ты ведь знаешь меня.

— Маленькая Мисс, — прошептал он так тихо, что никто не услышал.

И он закрыл глаза, и тьма поглотила его, и он — теперь уже настоящий человек — без раскаяния отдался ей.

Безобразный малыш

Мартину Гарри Гринбергу с двойной любовью

«Один в полумраке спящего кубрика, он казался еще больше — казался гигантом, старым, как сам Отец-Время, великий утешитель, сошедший в это тихое, как склеп, место, чтобы терпеливыми глазами созерцать краткую победу сна. Но он был лишь сыном времени — последним, кто остался из позабытого, исчезнувшего поколения».

Джозеф Конрад. «Негр с „Нарцисса“».

Пролог Серебристое облако

Ночью пришел снег — мелкий, тонкий как туман, гонимый западным ветром. Этот снег проделал, должно быть, длинный путь. От него еще пахло морем — теперь этот запах поднимался от всей широкой голой тундры, пригретой первыми лучами солнца.

Серебристое Облако видел море единственный раз, давным-давно, мальчишкой, когда Люди еще охотились на западных землях. Море было огромное, темное и неспокойное, а иногда, освещенное солнцем, горело как жидкий огонь. Войти в него значило умереть, но смотреть на него было увлекательно. Серебристое Облако знал, что больше никогда не увидит моря. Приморские земли теперь заняли Чужие, а Люди отступают, с каждым годом все дальше и дальше уходя в ту сторону, где родится солнце. Даже если Чужие вдруг исчезнут так же внезапно, как появились, ему, понимал Серебристое Облако, к морю вернуться не суждено. Слишком стар он, слишком сильно хромает, слишком близок его конец. Племени понадобилась бы половина человеческой жизни, а то и больше, чтобы вернуться вспять по пройденному пути. У Серебристого Облака не было в запасе половины жизни. Ему осталось от силы два-три года, если посчастливится.

Однако все устроено правильно. Он видел море когда-то — никто во всем племени не мог сказать того же о себе. Никогда Серебристое Облако не забудет его запаха, его великой, накатывающей на берег силы. Сейчас он стоял на пригорке над стоянкой, глядя на нежданно побелевший простор, и раздувал ноздри, глубоко вдыхая мускусный запах моря, поднимающийся к нему от тающего снега. На миг Серебристое Облако вновь почувствовал себя молодым.

Всего лишь на миг.

— Ты не сказал что будет снег, когда мы прошлым вечером разбивали лагерь, Серебристое Облако, — сказал кто-то у него за спиной.

Это был голос Ведуньи. Зачем она притащилась за ним? Он пришел сюда, чтобы побыть одному в тихий час рассвета. И меньше всего хотел, чтобы именно она докучала ему в его уединении.

— Разве снег — такое большое событие, что я должен каждый раз предупреждать о нем? — повернулся он к Ведунье.

— Теперь пятая неделя лета, Серебристое Облако.

— Снег может пойти и летом, женщина.

— На пятой-то неделе?

— На любой неделе. Я помню годы, когда снег шел все лето — день за днем. Сквозь него светило яркое летнее солнце, и все — таки он шел. И было это на западных землях, где летом теплее, чем здесь.

— Это было давным-давно, когда я еще не родилась. Теперь стало теплее — все так говорят, и это похоже на правду. Тебе следовало сказать нам, что будет снег, Серебристое Облако.

— Разве это снег? Припорошило чуть-чуть, вот и все.

— Мы достали бы спальные полости.

— Из-за того, что чуть-чуть присыпало снежком?

— Да. Кому же охота просыпаться со снегом на лице? Надо было сказать.

— Я не думал, что это так важно, — раздраженно ответил Серебристое Облако.

— Все равно надо было сказать. Если ты знал, конечно, что снег пойдет.