Новые Миры Айзека Азимова. Том 5

— Не хватает? То есть рассказов слишком мало? Да, я тоже об этом думал. Год назад я разослал проспекты с предложением подписаться на журнал, в котором не будет ничего, кроме наукофантастики. Я назвал бы его «Наукофантастика». Но почти никто не откликнулся. Почему, как вы думаете?

Уэйл не слушал его. Он по-прежнему сосредоточенно размышлял о слове «наукофантастика», силясь сообразить, что в нем звучит не так.

— Неправильное слово, — сказал он.

— Вы имеете в виду название? Возможно, вы правы. Я и не думал как следует о названии. Вообще-то нужно что-то броское, способное сразу привлечь внимание читателя и вызвать интереc. Да, в этом все дело. Если бы мне удалось придумать хорошее название, я бы начал издавать журнал и наплевал на проспекты. Я не стал бы задавать вопросов — просто разослал бы журнал по всем киоскам Соединенных Штатов будущей весной, вот и все.

Уэйл непонимающе уставился на него.

— Мне, конечно, хотелось бы, — продолжал тот, — чтобы истории, помещенные в журнале, просвещали читателей в научном плане и в то же время развлекали. Они должны открыть перед людьми широкие перспективы мира будущего. Аэропланы будут совершать беспосадочные перелеты через Атлантику…

— Аэропланы? — В голове у Уэйла возник мимолетный образ большого стального кита, взлетающего с помощью собственных испражнений. Мгновение — и образ поблек. — Большие, — сказал Уэйл, — с сотнями пассажиров на борту, летят быстрее звука.

— Конечно. Почему бы и нет? А связь с землей поддерживают по радио.

— Спутники.

— Что? — пришел черед удивляться собеседнику Уэйла.

— Радиоволны отражаются от искусственных космических спутников.

Человек энергично закивал:

— Я предсказал использование радиоволн для определения расстояния в «Ральфе 124С41+». Космические отражатели? Я их тоже предсказал. И телевидение, конечно. И энергию атома тоже.

Уэйл оживился. Образы беспорядочно вспыхивали у него в мозгу один за другим.

— Атом, — сказал он. — Да. Атомная бомба.

— Радий, — самодовольно заявил человек.

— Плутоний, — возразил Уэйл.

— Что?

— Плутоний. И термоядерная реакция. Имитирующая Солнце. Нейлон и пластмасса. Пестициды для избавления от насекомых. Компьютеры для избавления от проблем.

— Компьютеры? Вы имеете в виду роботов?

— Карманные компьютеры, — с воодушевлением продолжал Уэйл. — Такие маленькие штучки. Берешь его в руки и решаешь все проблемы. Маленькие радиоприемники, тоже переносные. Фотоаппараты, проявляющие снимки прямо в камерах. Голограммы. Трехмерные изображения.

— Вы тоже пишете наукофантастику? — спросил человек. Уэйл не слушал его. Он пытался уловить и удержать в памяти мысленные образы, которые становились все более четкими.

— Небоскребы, — сказал он. — Стекло и алюминий. Скоростные автострады. Цветные телевизоры. Человек на Луне. Зонды на Юпитере.

— Человек на Луне, — повторил Хьюго Гернсбэк. — Жюль Верн. Вы читаете Жюля Верна?

Уэйл затряс головой. В ней почти уже прояснилось. Мозг определенно выздоравливал.

— По телевизору. Все смотрели по телевизору, как он ступил на поверхность Луны. И снимки Марса. На Марсе нет каналов.

— Нет каналов? — изумился его собеседник. — Но их же видели!

— Это не каналы, — твердо сказал Уэйл. — Кратеры вулканов. Самый большой из них — Каньон. Транзисторы, лазеры, тахионы. Обуздать тахионы. Заставить их двигаться против течения времени. Перемещение во времени. Перемещение во времени. У-ди-ви…

Черты Уэйла начали расплываться, голос стал еле слышным. Случилось так, что его собеседник в этот момент не смотрел на Уэйла; он уставился в голубое небо, бормоча себе под нос:

— Тахионы? Что он такое болтает?

Гернсбэк думал о том, что неподдельный интерес, проявляемый к наукофантастике случайно встреченным в парке незнакомцем, — это добрый знак: стало быть, пора издавать журнал. Но тут он вспомнил, что так и не придумал названия, и с сожалением оборвал свои мечты.

Он оглянулся как раз вовремя, чтобы услышать последние слова Уэйла:

— Путешествия во времени… Тахионы… Удивительная исто-ри-я…

И Уэйл исчез, вернувшись в свое собственное время.

Хьюго Гернсбэк с ужасом воззрился на пустое место, где только что сидел человек. Он не видел ни его появления, ни ухода, но разум отказывался поверить в мгновенное исчезновение. И вообще — странный он какой-то, этот парень, и одежда у него странная, и, если задуматься, говорил он тоже как-то странно. Бессвязно и почти безумно.

Да, незнакомец правильно сказал — удивительная история. Его последние слова.

И тут Гернсбэк, затаив дыхание, еле слышно прошептал:

— Удивительная история… «Удивительные истории»? И улыбка приподняла уголки его губ.

ВЕТРЫ ПЕРЕМЕН

Ни о чем

About Nothing

© 1977 by Isaac Asimov

Ни о чем

© В. Гольдич, И. Оганесова, перевод, 1997