Новые линии (СИ)

К Валентине Михайловне мы доехали как раз к обеду.

Женщина встретила нас с улыбкой и распростертыми объятиями. А как она радовалась Дэнни! Будто всю жизнь знала этого пса! Сразу же принялась гладить его и болтать с ним без умолку.

― Окружили пса, как будто он здесь самая важная персона, ― недовольно пробубнил Илья, проходя мимо нас, с двумя сумками в руках.

― Тебе бы стоило поучиться любви у мамы, ― ответила я, проходя за ним в прихожую.

― А я и люблю. Тебя.

― Илья, ну хватит, правда. Любимого человека принимают со всеми теми, кто ему дорог. А ты невзлюбил собаку. За что?

Он обернулся и отставив сумку, взял меня за плечи.

― Прости, я не знаю, что на меня нашло. Тебе просто надо было меня предупредить о нем.

― И тогда бы ты отказался ехать с нами?

― Нет, конечно, нет.

― Дети мои, оставила Дэнни бегать по травке. А вы мойте руки и за обед. Я там борща наготовила и окрошку. Кому что нравится.

― Класс! Я буду окрошку. С удовольствием съем двойную порцию, ― хмыкнула я, снимая босоножки и проходя к ванной комнате.

После обеда Илья пошел разжигать костер для шашлыка, а мы с Валентиной Михайловной остались пить чай и сплетничать. К мясу прикасаться нам запретили, объяснив это тем, что шашлык не терпит женских рук. Я была в корне не согласна с этим утверждением, но и не была против того, что нам позволили отдохнуть. Я только пару раз выходила на улицу проверить Дэнни. Все же его рана была еще свежа, и я очень переживала за него.

― Наконец‐то можем поговорить на женские темы, ― добродушно произнесла Валентина Михайловна, присаживаясь напротив меня и пододвигая ко мне чашку с чаем.

― Я рада, что вам уже легче. Заставили вы нас поволноваться.

― Прости, Яна. Я сама перед этим поволновалась.

― Ну вы хоть не сердитесь на Наташу. Молодая, шальная девчонка.

― Не сержусь, милая. Главное, что с ней все хорошо. Но я попросила ее больше так не поступать. Я ведь не железная, так не далеко и на тот свет отправиться.

― Не говорите так. Вы нам здесь нужны.

― Илья ее тоже немного встряхнул.

― Точно немного? ― хмыкнула я, отпивая ароматный чай с малиной.

― Ну… кричал здорово. Я его тоже потом отругала за это.

― Ну он извинился? ― шепотом поинтересовалась я, намекая на украшение.

― Ты о чем?

― Ну что он вам подарил?

Валентина Михайловна покачала головой.

― Ничего.

― Совсем? А украшение? Что там, браслет или сережки?

― Нет, Ян, он мне ничего не дарил.

― Да? ― я напряглась и тут же нервно улыбнулась. ― Я, наверное, что‐то перепутала, простите.

― Бывает, ничего страшного. Ты лучше расскажи, как ваши отношения продвигаются.

― Валентина Михайловна, вы же знаете, что, между нами, с Ильей только…

― Секс, я помню. Нынче у молодежи все иначе.

― Ладно вам, можно подумать раньше подобного не случалось.

― Да всякое бывало, милая. Но я подумала, вдруг вы воспылали чувствами.

Я виновато опустила взгляд, чувствуя себя какой‐то дрянью. Я собираюсь бросить ее сына, а она мне про чувства. Стыдно мне перед этой прекрасной женщиной. А вот Илья… и то, что он мне солгал. Да я тоже хороша! Сплю с одни, в гости к маме езжу с другим. Подумать не могла, что однажды окажусь в подобной ситуации.

― Илье не понравился Дэнни.

― Правда? Почему? ― неподдельно удивилась женщина, отставляя чашку в сторону.

― Наверное, потому что он беспородный.

― Какая глупость. И что? прекрасная собака. Ты вообще молодец, что забрала его. Неизвестно что с ним было бы с такой рано.

― Вы правы. Я уже его полюбила и не собираюсь выгонять на улицу. Он теперь мой пес.

― У тебя доброе сердце, Яна. Жаль, что у вас с Ильей не складываются серьезные отношения. Я бы хотела видеть тебя своей невесткой.

― Может быть невесткой, я бы была как раз и плохой, ― улыбнулась я и взяв с тарелки горячий тост, намазала его вареньем, ― так что радуйтесь, что я просто подруга.

День оказался хороший. Особенно радовался Дэнни, который постоянно гулял на улице. Еще бы, ему после уличной жизни постоянно находиться в квартире не очень удобно, и меня это огорчало. Нужно что‐то думать. Только что? Что можно придумать если ты безработный.

― Кажется, после сегодняшнего марафона по поеданию вкусной еды я поправилась килограмм на пять, ― хмыкнула я, откидываясь на спинку стула и наслаждаясь свежим воздухом.

Ужинать мы решили на улице. Теплый летний ветерок ласково обдувал плечи, щекоча обнаженную кожу. Вечер был прекрасный. Мы беседовали на различные темы, пили вино и много ели. Дэнни уснул рядом, лежа на принесенном Валентиной Михайловной коврике.

Я часто улыбалась, но порой в душе корила себя за то, что кажется я приняла решение. Не то чтобы это было трудно, но чувствовала себя гадко. В первую очередь от того, что скрыла от Ильи свои загулы. Но и ему еще предстоит объясниться. И мне тоже. Скрывать то, что стало для меня очевидны не имело смысла. Я хотела быть с мужчиной честна, и надеялась, что он будет со мной тоже откровенен.

― Я помогу тебе согнать лишние калории, ― улыбнулся Илья, когда мама оставила нас одних, сославшись на усталость.

― Илья, я думаю, нам надо поговорить.

― Уже интересно. Не люблю эту фразу.

― Я тоже, но других слов не нашла, извини.