Новое дыхание старых мифов

Часть радиоактивных веществ были подняты взрывом на высоту 1–2 км., и образовали облако, состоявшее из жидких и твёрдых аэрозолей. В течение 10–11 часов радиоактивные вещества выпали на протяжении 300–350 км. в северо-восточном направлении от места взрыва. В зоне радиационного заражения оказалась территория нескольких предприятий комбината „Маяк“, военный городок, пожарная часть, колония заключённых и далее территория площадью в 23 000 кв. километров с населением 270 000 человек в 217 населённых пунктах трёх областей: Челябинской, Свердловской и Тюменской.

В ходе ликвидации последствий аварии 23 деревни из наиболее загрязнённых районов с населением от 10 до 12 тысяч человек были отселены, а строения, имущество, скот уничтожены. Для предотвращения разноса радиации в 1959 году решением правительства была образована на наиболее загрязнённой стороне радиоактивного следа санитарно-защитная зона, где всякая хозяйственная деятельность была запрещена, а с 1968 года на этой территории образован Восточно-Уральский государственный заповедник. Сейчас зона заражения именуется Восточно-Уральским Радиоактивным Следом (ВУРС)».

Любопытно, не правда ли! Оказывается авария на Чернобыльской АЭС – только слабый отголосок совершенно секретных проделок советского правительства!

Но, как и в Чернобыле, местное население не слишком спешило расстаться с родными землями. Правительство СССР отдало приказ общевойсковым спецподразделениям добровольно-принудительным порядком выселять местных жителей из заражённой зоны ВУРС. Однако «добровольные беженцы» не захотели расселяться в других местах РСФСР. Многие из них возвратились назад и принялись налаживать хозяйство на заражённой земле. Собственно, жители Чернобыля в 1986 году поступили также. Видимо, сказывается русская тяга или привычка к родной земле.

В заповеднике ВУРС долго не жили. Вернее, жили, но не все. Укороченная жизнь почему-то никого не пугала. У людей стали появляться дети. И, как в трагедии Хиросимы-Нагасаки, многие младенцы рождались мутантами.

Не удивительно, что одна из жительниц Кыштыма – самого близкого посёлка к месту аварии, однажды явилась домой с крохотным младенцем на руках. Местные жители независимо от пола привыкли «лечиться» от радиации стандартным русским лекарством – водкой. Поэтому на полоумную Тамару Просвирину никто внимания не обратил. К тому же, на дворе уже перевалил за половину 1996 год и за тридцать девять лет радиоактивного плена у всех мозги работали в лояльном советском режиме: надо работать, чтобы жить, за работу платят хорошую зарплату, особенно на комбинате «Маяк-40». А на заработанные деньги в местном сельмаге можно приобрести необходимое для жизни «лекарство».

Лишь кто-то из местных логистиков в перерыве между стаканами заметил:

– Гля, а наша Тамарка хошь и дура, а сегодня ночью на кладбище такой пожар устроила – просто зашибись!

– Пожар? – переспросили нечаянного свидетеля.

– Ну, можа и не пожар, а свечение было знатное. Мы надысь с кладбищенским сторожем Михеем шли к нему в сторожку. У него там четверть припрятана была, а тут это! На полнеба огонь! Ну, мы сначала в кусты. Потом всё небо потухло, а из кладбищенских ворот Тамарка выходит. В одной руке у неё могильные пластмассовые цветы, а в другой свёрток. Она его качает, как ребёнка и всё приговаривает тоненько так: «Алёшенька, щас домой пойдём. Я тебя дома покормлю».

– Так и есть, – подтвердил один из сотоварищей. – К Просвириной утрясь Тамара Алфёрова заходила. Так потом в сельмаге бабы целый день трещали про того Алёшеньку. Говорят, ребёнок-то живой!

– Значится, за его здоровьице выпить не мешает. Наливай…

Вроде бы, бестолковый разговор между пьянчужками, но доля истины в нём всё-таки присутствовала. Тамара Просвирина, пожилая женщина, наверное, помнила ещё ядерную трагедию 1957-го. Местные жители считали её безобидной дурочкой, потому что она иногда наведывалась по ночам на местное кладбище и воровала с могил искусственные цветы. Куда бедная женщина их девала, не знает никто. С некоторых могил исчезли также фотографии умерших, только к Просвириной никто претензии не предъявлял, так как родственники этих умерших сами давно уже были покойниками.

Но обратимся к Средствам Массовой Информации, которые в смутные Ельцинские времена блуждали как слепой ёжик, бредущий, к тому же, в пьяном тумане и не знали на чём остановить свой слепой взгляд и куда преклонить голову:

«Странное полуживое существо было обнаружено в посёлке Каолиновый под Кыштымом одинокой пенсионеркой Тамарой Васильевной Просвириной примерно в мае 1996 года. По одним данным, существо было обнаружено ею на кладбище во время грозы, по другим – в лесополосе рядом с местной школой. Пенсионерка забрала его к себе домой.

Существо употребляло человеческую пищу, странно выглядело и пахло. Длина тела существа составляла примерно 30 см, у него имелись туловище, руки, ноги, голова с высокой лобной долей, ртом и глазами. Пенсионерка дала существу детское имя „Алёшенька“.