Новгородский толмач

В этом переплетенном треугольнике — Псков, Москва, Новгород — дела церковные (самые для нас важные) играют первостепенную роль. И, думаю, не хватит и ста Эвклидов, чтобы разгадать все теоремы и задачи, вырастающие из его углов. Но вот как мне объяснили положение дел на сегодня. По традиции московский митрополит утверждает архиепископа новгородского (проводим линию вверх от Москвы к Новгороду), а тот уже назначает епископа во Псков (линия вниз, на юго-запад от Новгорода к Пскову). Но недавно псковичи обратились с просьбой к московскому митрополиту, чтобы он назначал им епископа напрямую, выбирая из псковских священников (проводим горизонтальную линию от Москвы к Пскову).

Ничего из этого не вышло, однако конфликт продолжал разгораться. И спорным вопросом оказалось положение вдовых попов. Как Вам известно, у вероотступников неженатый поп — это священнослужитель второго, если не третьего сорта. И вот в прошлом году Псковское вече вынесло постановление: овдовевших священников в церкви не допускать, а требовать, чтобы они, как это было заведено исстари, поступали в монастырь.

Это постановление как обухом по голове ударило друга семейства Алольцевых, отца Дениса. Мало того, что он только что потерял любимую жену, которая умерла в родах, теперь у него отнимали и смысл и дело всей его жизни — церковное служение. Конечно, в наших глазах женатый священник — то же, что корабль с пробитым дном. Но все же грустно видеть, как Провидение безжалостно разрушает все мечты человека достойного, по мере сил и обстоятельств стремившегося к Добру.

Теперь у него одна надежда: что архиепископ Новгородский Иона не допустит изменений, принятых Псковским вечем. Дело в том, что канцелярия архиепископа получает с каждого овдовевшего попа изрядную мзду за разрешение остаться при своей церкви. Архиепископ этой зимой явился во Псков, собрал положенные подати и пригрозил отлучением, если псковичи не отменят свое постановление. Сейчас все с напряжением ждут, какой ответ придет по горизонтальной стороне треугольника — что решит московский митрополит, на суд которого передана тяжба. Как только это станет известно, я поспешу сообщить Вашему преподобию во всех подробностях. Ведь любой раздор в стане вероотступников нам на руку и может послужить славе Христовой и усилению папского влияния здесь.

Пока же заканчиваю это затянувшееся послание и остаюсь Вашего преосвященства покорнейшим слугой,

Стефан Златобрад.

Письмо к фрау Урсуле Копенбах, отправленное из Пскова в сентябре 1469 года

Бесценная матушка и благодетельница!

Чем дольше я живу среди русских, тем больше поражаюсь изобретательности, с какой Враг рода человеческого склоняет наши души когда они оставлены без надлежащего руководства — к самым диковинным причудам и греховным увлечениям. За полгода жизни в доме Алольцевых, а потом еще за два месяца в их вотчине — деревне Савкино, что на реке Сороть, — я насмотрелся на нравы местного народа и нахожусь под таким сильным впечатлением, что просто должен поделиться с Вами и услышать Ваш мудрый комментарий. Ведь это Вы первая избавили меня от панического страха перед самовольством нашего тела, объяснив, что не мог Господь сотворить нашу оболочку из глины только для того, чтобы отдать ее на потеху Дьяволу.

Местные же попы, похоже, до сих пор не уразумели этой истины. Насколько я мог судить, все их проповеди и поучения наполнены проклятьями бренному сосуду нашей души. С другой стороны, главная слава местных святых и чудотворных икон проистекает из сотворенных ими исцелений. Спрашивается: что же почетного и славного может быть в исцелении, то есть в починке сосуда, который сам по себе есть источник всякого греха и соблазна? Похоже, никто из местных не видит тут противоречия, а я стараюсь помалкивать и держать свои сомнения при себе.

У православных церковников существуют длинные списки покаянных наказаний на все случаи, когда человек уступает требованиям плоти. Сколько дней поститься, сколько дней сидеть без воды, сколько отбить поклонов, сколько раз прочесть «Отче наш» — полный прейскурант воздаяний. При этом, во время исповеди священник не ждет, чтобы его духовное чадо само рассказало ему о своих прегрешениях. Нет, он по специальному, утвержденному церковью списку задает ему наводящие вопросы.