Новеллы горной тайги

– Ладно, коли начала… В общем, сорвалась я, упала жестоко… – Светлана наотмашь опустила руку на стол, звонко шлепнув по нему ладонью, словно изобразила падение. Посуда содрогнулась, и Пилот придержал термос.

– Залезли в башню, в ней вроде пусто… Я – первая по железным скобам в стене спускаюсь. И тут меня ровно кто по рукам ударил, да так сильно… Руки разжались. Полетела, брякнулась в угольную жижу, черную, противную. Лицом вниз… и фонарь разбился. Темень… – Вздохнула долго, глубоко. – Лежу. Сознание – прочь, зубы – долой. Ничего не вижу, не слышу. Вдруг жаром обдало, пришла в себя. Слышу – то ли голос, то ли скрип как по слогам: «Вы-ле-чи-те…вы-ле-чи-те…» Твердит и твердит свое. Думала – брежу. А когда ребята спустились – стихло. Ну и всё. Обмотали, закрепили, подняли… Наверху сняли меня на камеру. Это была жуть. Хотите, покажу?

Пилот кивнул. Светлана открыла ящик стола, достала коробку, покопалась в ней, вынула фото. Пилот, еще не взглянув, уже знал, что увидит. Черную женщину он сегодня уже видел. В Каменном городе. Нехотя взял фото, прошептал:

– Теперь она нескоро покинет эти места.

– Что вы сказали, простите, не расслышала?

– Ей нужно было проникнуть в чье-то сознание. Чтобы очиститься и… реализоваться. Да, видно, все не получалось. А со мной получилось.

– Вы это о чем?

Пилот секунду сомневался, но сказал:

– Неужели про Золотую Бабу не слышали?

– Вы верите в эту байку?

– Вас, Светлана, в шахту сбросила Золотая Баба и приняла ваше обличие. Она вас по рукам ударила… Энергетический кнут, или что-то в таком роде. – Пилот развел руками, усмехнулся. – В руках не держал, не знаю…

Женщина прикрыла глаза.

– Я ее сегодня видел в Каменном городе. Точь-в-точь такую, как на вашем фото. Я уснул. Она вошла в мое сознание, и лучи солнца стали удалять с нее черноту. Пока она не стала цвета солнца. Сияющей. Горячей… А вот живой или не живой – не знаю.

Светлана молчала.

– Вот отчего она поначалу черная была… – Пилот взглянул на Светлану. – Это вы ее такой сделали.

Светлана словно обмерла, лицо побледнело, но губы медленно растягивались в улыбке, снова открывая отсутствие зубов и возвращая сходство с Золотой.

– Это шутка, да?

Пилот ответил вопросом:

– А зубы вставить не хотите?

– Вот это точно шутка! – Светлана невесело рассмеялась. – Моей зарплаты знаете на что хватает? – Она махнула рукой. – Ну, не жалиться же вам. Вы – гость, клиент, а я тут начну…

Пилот хотел спросить, замужем ли она, но почувствовал, что вопрос радости не доставит, и воздержался. Молчание затянулось. Пожелания и утешения показались ему неуместными, и он откланялся…

* * *

…Тем временем Тракторист готовил похлебку и встретил Пилота ворчанием:

– Плитка еле шает, еще минут пятнадцать ждать.

Настрогали салат, достали кусок копченой рыбы. Попутно Пилот рассказывал о своем сне в Каменном городе и недавнем разговоре со Светланой.

– Итак, варианты, – начал Тракторист:

А – инопланетный робот,

Б – люди Икс,

В – уцелевший представитель древней цивилизации, переживший все земные катаклизмы: астероиды, потопы, ледники…

– Нужное подчеркнуть… – Пилот усмехнулся. – Имею принципиально иную версию.

– Хотелось бы ознакомиться.

– Полагаю, она – энергетическая разумная сущность. Такие прибывают на землю в виде энергетических сфер, которым космос нипочем. Чтобы проявиться здесь, ей нужна материальная оболочка…

– Сиятельные сферы[3] в Пермской аномальной зоне ей не родня?

– Может, и родня… Но, думаю, они там не столь мощны, чтоб материализоваться. – Пилот в нетерпении наблюдал, как медлительный Тракторист нарезает рыбу. – Материя, знаешь ли, тоже энергия, только увядшая…

– Твоя версия мне «Чужого» напоминает.

– Ей не надо ни в кого залезать, убивать и рвать на части. В ней собственного материала достаточно. Она копирует. Причем копирует кого-то местного – там, где планирует задержаться.

– В чем смысл? Могла бы оставаться в своем формате. Он, как я понимаю, вполне универсальный.

– Наверное, полагает, что так легче адаптироваться к местным условиям, – Пилот поддел вилкой аппетитный кусок рыбы. – Или просто хочет почувствовать, каково быть материальным существом.

– Стало быть, на Северном Урале она была в обличии женщины-манси?

– М-да… – протянул Пилот. – Сорни-эква[4] на горе Эквачахл.

– А кричала зачем?

– Мужика звала. – Пилот сделал грустные глаза. – Никому не чуждо одиночество.

– Странное выражение… – Тракторист зябко передернул плечами.

– Почему же?

– Всем чуждо одиночество… Так, наверное, надо сказать.

– Всем и каждому… – задумчиво проговорил Пилот. – А так ли это?

– Не знаю…

Тракторист мотнул головой, отгоняя, как комаров, ненужные слова, спросил:

– По-твоему, этот сгусток энергии – женского пола?

– Возможно, она так себя осознает или… идентифицирует.

– А другой сгусток предпочтет быть мужиком?

– Точно! Вот тебе и Золотой Полоз, в смысле Золотой Мужик.

– Все-таки он существует, бабоньки! – воскликнул Тракторист, вознося кастрюльку над столом. – И суп готов!

– Бабонькам я бы посоветовал нормальных, а не золотых…

– Следуя твоей логике, Баба Золотая не одна такая.

– Следуя моей логике, думаю, отнюдь не одна.