Новеллы

Недостойная и распутная жизнь его завершилась бесславно, а страшное проклятье Господа, павшее на него после смерти, наверняка покажется вам неотвратимым и удивительным. Рожденный в провинции, где все славились особым пристрастием к выпивке, он имел слабость к вину. Питие обычно сопровождалось обжорством, и, хотя пил он только хорошее вино и ел только лучшее, поглощал он столько всего, что тело его походило на бурдюк, наполненный яствами и напитками. А еще он пристрастился к игре. Но погубили его женщины. Рухнув в бездну следом за теми, кто уподобился Давиду, Соломону и Самсону[4], он позабыл и мудрость свою, и ученость. Тридцать лет он сожительствовал с женщинами, постоянно их меняя, и развратил немало жен и девиц, не привязавшись ни к одной из них. Иногда он заводил сожительниц за пределами коллегиала, а иногда содержал их при себе, живя с ними словно с законными супругами. Он не заботился ни об огласке, ни о дурном примере, который подавал нежной юности.

Но некая ловкая и сообразительная особа, в расцвете молодости и красоты, сумела в конце дней его заполонить собою все его помыслы. Совсем потеряв голову от любви, он больше не мог жить без своей любезной и стал таким ревнивым, что стоило ей куда-нибудь отойти, как он думал, что ее похитили или же соблазнили, а стоило кому-нибудь посмотреть на нее, как в нем тотчас поднималась тревога. На головы скольких невинных школяров обрушился гнев его, сколько их понесли наказания от учителя своего всего лишь за то, что осмелились поднять робкий взор на ту звезду, чей свет был столь мил учительскому взору? Он видел соперника в собственной тени; а если на щеку сей особы садилась муха, готов был заплатить любую цену, дабы узнать, какого она пола, и окажись, что мужского, он бы немедля ее прихлопнул. Семь или восемь лет обладал он этой змеей, оберегал ее, словно бесценное сокровище, и сторожил, словно волшебный дракон, охранявший золотые яблоки в саду Гесперид.

Наконец, избежав правосудия земного и небесного, он подошел к концу жизненного пути, и смерть, пожелав взять свое, призвала его на суд, коего не избежать никому и где каждый получит по заслугам. Посмотрите же, сколь великий запас гнева собрал сей несчастный в житницы свои для Страшного суда, презрев сокровища доброты и долготерпения Господа. За время долгой болезни, предшествовавшей смерти, его не раз посещали монахи и служители Господа, усердно пекшиеся о спасении души его; они справились у лекарей и, узнав, что болезнь его смертельна, стали уговаривать его подумать о душе своей и об имуществе. Сначала он лишь смеялся над их речами и утверждал, что чувствует себя хорошо и вовсе не столь плох, как они думают. Но, наконец, почувствовав, что силы его покидают и жизнь близится к закату, он внял упрекам, прислушался к спасительным словам и приготовился к таинству причастия. Чтобы получить отпущение, ему пришлось пообещать выгнать из дома ту, что превратила его жилище в приют непристойности и нечестия; человек же, уговаривавший его, оказался так настойчив и ловок, что, поймав его на слове, стал ковать железо, пока горячо, и потребовал, чтобы тот без промедления выгнал сожительницу.