Новая Зона. Игра вслепую

В прихожей он посмотрел в каким-то чудом уцелевшее зеркало, а затем, переступив лежащую на полу входную дверь, вышел на лестничную клетку. Здесь Роман на секунду задержался, чтобы стереть рукавом камуфлированной куртки надпись «4 внутри», косо чернеющую рядом со входом в квартиру.

Покачав головой, молодой человек развернулся к лестнице и, стараясь не наступать в какую-то маслянистую жидкость, обильно покрывающую ступеньки, направился вверх. На низких решетках возле грязных окон висели ржавые консервные банки-пепельницы, забитые полусгнившими окурками.

Где-то на десятом этаже у Романа кольнуло в груди, и он замер, вскинув оружие. Ничего. Вокруг висела густая, обволакивающая тишина. Казалось, она пульсировала и пыталась пробить двойные линзы армейского противогаза.

Нестеров припоминал рассказы других «ходоков» о «Темноте» – каком-то пространственно-временном искажении, которое вызывало галлюцинации и ощущение, будто черная вязкая дрянь, напоминающая мазут, затекает сквозь фильтры прямо в легкие.

Помотав головой, сталкер извлек из поясного кармана гайку и бросил вперед. Кусочек металла ударился о кнопку вызова лифта и, отлетев обратно, поскакал вниз по ступенькам. Роман выдохнул и, распрямившись, двинулся вперед.

Только поднявшись на этаж выше, он понял, на что именно сработало его чутье. Дверь в одну из квартир была распахнута настежь. За прямым коридором виднелась большая комната. У нее не было дальней стены.

Перебросив рюкзак поудобнее, Нестеров вошел внутрь и, водя из стороны в сторону стволом, направился к пролому. Остановился он лишь на пороге разрушенного помещения.

Солнечные лучи ярко освещали комнату и ту уцелевшую мебель, что в ней осталась. На другой стороне улицы виднелись заброшенные панельные многоэтажки. Их крыши покрывали черные скелеты телевизионных антенн, а в уцелевших окнах отражалось безоблачное голубое небо. Мирную идиллию портил только вертолет.

Тяжелый Ми-24, врезавшийся в угол здания и пробивший стену квартиры. Летающая машина лежала на брюхе, высовывая хвост и большую часть фюзеляжа сквозь пролом. Неведомым образом ей удавалось хранить хрупкое равновесие, несмотря на ветер, нещадно дующий на такой высоте. При каждом его порыве лопасти угрожающе поскрипывали, но сама желто-серая конструкция выглядела довольно стабильной.

Вместе с машиной погиб и ее экипаж. Пилот завалился лицом на приборную панель, и через пыльное стекло кокпита был виден только краешек белого шлема. Стрелок же, видимо, пытался выбраться наружу, когда его настигла смерть. Труп в летной форме свесился через край кабины. Из его груди и шеи торчали осколки прозрачного пластика.

Роман посмотрел в салон. Десанту повезло несколько больше. Судя по разрезанным ремням безопасности, кто-то из пассажиров смог выбраться из разбившегося вертолета и, возможно, даже дойти до Периметра. Мертвецов было всего двое. Первый лежал на полу, его ноги высовывались наружу и, казалось, были чем-то раздавлены. По крайней мере от них остались только обрубки, покрытые засохшей кровью.

Второй труп сидел, пристегнутый черными, сходящимися на груди ремнями к креслу. Его противогаз был разорван пополам, обнажая челюсть, сведенную под иссушенными губами в жуткую ухмылку. В руках покойник сжимал небольшой камуфлированный ящик с армейскими маркировками.

– А вот это уже интересно… – выдохнул Нестеров и прищурился, чтобы лучше рассмотреть контейнер.

Молодой человек переступил порог комнаты и, осторожно ступая по растрескавшемуся паркетному полу, направился к вертолету. Лицо иссушенной мумии в военной форме, казалось, застыло в улыбке. Скаля желтые зубы, мертвец словно бы беззвучно смеялся: «Ну, чего же ты? Давай, подойди и возьми! Я же так близко».

Рука с камуфлированным кейсом была совсем рядом. Роман протянул ладонь, а затем, вздрогнув, отпрянул назад. Нет, стоп! Не близко… Слишком близко! Труп же вообще сидит в другом конце салона…

На лбу сталкера выступил холодный пот. Такие оптические искажения может создавать только…

Нестеров вытащил из кармана гайку и, примерившись, бросил. Кусочек ржавого металла на секунду завис в воздухе, а затем камнем рухнул вниз, в полете уменьшаясь в размерах. Через мгновение на пол легла плоская шестиугольная пластинка.

Гравиконцентрат! «Комариная плешь»! Роман с ужасом понял, что за бурые пятна виднелись на полу. Выжившие во время крушения солдаты выбрались из вертолета. Но далеко они не ушли. Сталкер шумно выдохнул и опустился на корточки. Его затрясло.

* * *

Роман не боялся ходить по узкой скользкой балке над подвалами, заполненными «ведьминым студнем». Не боялся убегать от военных через поля «шокеров». Не побоялся бы даже сплясать гопак в метре от «морозильника». Но «плешей» он боялся. Несмотря на то что знал, что смерть в них мгновенна. Несмотря на то что знал, что не будет мучиться. Просто осознание того, что единственное, что останется от тебя, – это пятно спекшейся крови, внушало Нестерову какой-то сверхъестественный ужас.