Новая жизнь

Парня пришлось связать, причем мне, так как больше никто с ним справиться не мог. И вообще, кажется, единственной, кого он теперь подпускал, — была я. Меня он не пытался, по крайней мере, разрезать жгутами, отшвырнуть или покусать. Даже дал снова уложить себя в постель и укрыть одеялом. Температура, правда, все еще зашкаливала, да и разума в открытых черных глазах было немного, но я упорно не давала больше тащить его в холод. Хоть и сама не знала, права ли.

В итоге все устало вышли из комнаты, оставив нас вдвоем. Гном поставил возле кровати тарелку с супом и попросил позвать, ежели чего, а маг обещал разузнать все о болезни и приготовить лекарство, для чего утащил с собой элва и Сима, в помощники.

Я не отреагировала. Мне было немного страшно, а еще — плохо.

А на столе остался лежать листок с заданием — очередным добрым делом.

— Итак. Слушай. — Иревиль держал Фефа за плечи передо мной, оба стояли на мне.

Я же, положив голову на плечо Грифа, задумчиво смотрела на дождь за окном.

— Бурочка, ты только не волнуйся. — Вид у Феофана был убитый. — Но… Гриф не поправится.

Мигаю и перевожу взгляд на мелкого. Тот отводит глаза и явно чувствует себя не очень хорошо.

— Понимаешь… он тоже киборг. Только биологический, и… и он уже совершил много-много дел.

— Злых. — Рёва решил влезть. Феф потерянно кивнул. — Он же на арене был, когда ты его нашла и… ну, короче, если душа совершит много отрицательных дел… то тело тоже меняется, просто немного иначе.

Феф кивнул.

— Как именно?

Процессор анализирует информацию на повышенных скоростях. Слушаю внимательно, понимая, что не врут. (Интонации не те.)

— Сказки читала? — Рёва. — Завтра процесс закончится, и он окончательно станет редким уродом… в моральном плане.

— И всех убьет, — Феф. Несчастным голосом.

— Можно что-то с этим сделать? Повернуть процесс вспять.

— Он и так отсрочен, так как Гриф… влюбился, ну и… — Вид у Фефа совсем убитый.

Сажусь, смотрю на парня. Черные волосы взъерошены, пара прядей упала на лоб, скользнув кончиками по векам. Такой красивый. Как мальчишка. И я не хочу его терять.

— Должен быть способ.

— Иля, ты не дослушала. — Рёва взлетает ко мне на плечо и тихо шепчет на ухо: — Ты можешь наконец-то стать человеком. Не надо больше будет бояться, что тело однажды перестанет слушаться. Просто… просто останови того, кто завтра со всей своей новой силой начнет уничтожать город. И это… ну очень доброе дело будет.

"Подтверждаю".

Программа. Вмешалась все-таки.

— А если нет?

— Ну… тогда ты будешь наблюдать, как он убивает твоих друзей, затем рушит чужие дома и судьбы. Потом он попытается убить тебя…

— А если нет?

— Илечка, это ужасно, правда, я понимаю. Но Иля…

Отмахиваюсь от Феофана. Наверняка есть другой способ. Любую программу можно остановить, заблокировать, загрузить вирус…

И духи мне ничего не скажут. Им же лучше, если я стану человеком, душа получит тело — и их миссия будет выполнена. Потому как они тоже не исчезнут и не растворятся, а получат то, о чем всегда мечтали, — шанс на еще одну жизнь.

Кладу руку ему на лоб. Горячий. Закрываю глаза и думаю. Система обиженно затихает, не участвуя и не давая использовать весь аналитический аппарат. Она тоже знает свою задачу и свою функцию. Мне никто не поможет. Даже я сама.

— Я не стану его убивать.

Тяжелый вздох духов.

— Надеешься, завтра красиво его остановить и своей смертью вернуть в разумное состояние? — Рёва. Язвительно.

Им тоже трудно, я знаю. Особенно Фефу — подбивать меня на такое.

— Он не человек и уже им не станет, Илечка. — Анрел почти плачет. — Ты не поможешь, даже если…

— Молчи, — резко. С плеча.

Распахиваю глаза. Поворачиваюсь к Рёве.

— О чем?

— Иля…

Беру его в руку и подношу к носу.

— О чем он должен молчать? Что-то можно сделать?

Отворачивается, кусает за палец, царапает коготками и страшно недовольно сверкает рубиновыми глазками.

— Илечка, не надо. — Феф подлетает к руке и пытается разжать пальцы.

Вздыхаю и подношу духа ко лбу.

— Расскажи. Ну пожалуйста. Я должна знать, что не смогу ничего сделать, понимаешь?

Переглядываются. Феф садится на запястье второй руки и огорченно мотает головой.

— Ладно, — Рёва перестает кусать и демонстративно складывает руки на груди. — Но помни: я тебя предупреждал.

Киваю, внимательно на него глядя.

— Его может вытащить только одно: если кто-то намеренно пожертвует своей душой ради него. Тогда дадут еще один шанс.

— Что значит — пожертвует?

Феофан с готовностью объяснил:

— То есть никогда уже не получит тела человека и навсегда останется машиной.

— Или трупом. Если уже человек, — дополнил Рёва, кивая.

Отпускаю, сажусь поудобней и думаю.

— А Гриф тогда станет человеком?

Тяжелый вздох духов.

— Ты не понимаешь, Иля. Если ты отдашь душу за него, твое тело никогда не станет снова человеческим, а останется навсегда обычной машиной. Ты не сможешь им управлять, и душа исчезнет, приблизившись к смерти. Понимаешь? Это даже не самоубийство, это — хуже. У тебя же не будет второго шанса родиться.