Новая жизнь (СИ)

во всех, грехах обидах обвиня".

38.

"Я мог бы и простить. Такую дуру

воспринимать серьезно ни к чему,

но мне противна вся твоя повадка

украдчивая, весь твой потаенный

пыл ненависти, подлости" - она

чуть вздрогнула, продолжила бледна.

39.

"Когда б я верил всяким филантропам,

то им бы завещал, а так кому? -

коварнейшему другу. Я ему

так много задолжал, его участье

чем было - в бедах, язвах сладострастьем,

паскуднейшим обычаем, но всё же...

он деньги тратил - получи, дружище,

возмездие - долги и пепелище"

40.

Его слова. Его блудливый голос

звучал и, значит, не было подделкой

письмо - всё настоящее - весь стиль -

и здесь не удержался ты, ломался,

хамил тем, этим, мне, Марине, горько

припоминал обиды, клял нас всех,

хамил и хаял, поднимал на смех.

41. Марина.

Был Паша не такой дурак безвольный,

чтоб отписать наследство ей. Тебе,

рассорившись со мной, он завещал

имущество, я знала это, и

пришла к тебе просить те двести тысяч.

Потом в конторе не сообразила

как так, что происходит, надо было

тогда его за жабры, но казался

таким солидным, мудрым. - Кто? - Да этот

нотариус. Но есть теперь у нас

текст подлинный и подлинная воля

покойника. Вернем себе своё -

недвижимость, счета,

шматьё,

рыжьё.

42. Марина.

Всё стало окончательно мне ясно,

когда я заказала экспертизу.

Почерковеды сразу объявили,

что подписи на завещанье первом

все лживы -

и, значит, путь не долог до суда

тебе и твоему в зеленой тройке

любовнику. - Любовнику? - А как ты,

Илюша, думал. - Нет, не может быть -

Не думала, что этим удивить

знакомого старинного ее

смогу. Вы все любовники у ней,

кто в этой драме сбились потесней.

43.

Но как же ты смогла убить его

повесить...

Эта хрупкость, эта нежность

с убийством несовместны...

Лишенье жизни, потный, грубый труд,

когда не яд...

Хладеющий как и окоченелый

груз взгромоздила, в петлю как продела -

все эти упражнения...

Я в них тебя не представляю...

Ну скажи,

весь этот морок-дрянь разворожи.

Ну, защищайся, плохо, неумело,

хоть как, я за тебя доделать дело,

додумать хОды, доводы смогу -

сидит, глаза таращит, ни гу-гу.

44. Марина.

Я тоже сомневалась в этом, как

тонюсенькая, хрупкая смогла,

как сил хватило - только посмотри

моль бледная, дрожащая от страха,

но сил хоть отбавляй в тщедушном тельце,

так зябко что вот кутается - пальцы

как клещи у нее - ты сколько лет

по клавишам стучала, пианистка,

сдавила горло и он умер быстро,

потом обычный трюк - веревка, блоки -

всё физики нетрудные уроки -

и сделано. И снова томный вид -

глаза как спят, томление в крови.

45. Марина.

Они уже вещички паковали,

готовились продать и разделить,

но тут ты объявился - или чем

сумел их испугать или тебя

решили тоже. - Что меня? - Убить,

я думаю, вторая петля им

не нравилась, тут кто подозревать

не начал бы... - Так ты меня травила,

вот почему взялись все эти боли

сердечные и ниже... Смерть была

во мне внутри и это дело рук

твоих вот так вот сжатых, нежных, милых. -

Ты, сука, чем, скажи, его поила!

46.

Ну что молчишь, скажи ей, накричи,

ударь в конце концов, сидишь и смотришь

так равнодушно, долго... И накаркал...

Рванулась ты, вскричала. Роковой

момент. Ты поднималась убивать,

а не скандалить, ты ножом в нее

наметилась, ты била сверху вниз,

еще, еще, она как озверела

кидалась на тебя и не боялась,

дышала громко, странно улыбалась,

как будто знала - не ее тут смерть,

и до конца не долго ждать, терпеть.

47.

В короткой, жаркой схватке ты успела

нож со стола схватить, ну тыкать им,

Марина защищалась, я метнулся

разнять вас - я в сумятицу, в движенье

рук, лиц, иных частей, мелькавшей стали

как вклиниться успел...что сделать? - шрам

остался на руке... Я боль потом

почувствовал, я кровь когда смывал

не разбирая, чья вся эта кровь

и почему ее так много, много...

Я клял тебя, себя, судьбу и бога.

48.

Упавший на пол труп твоим был трупом,

я проверять дыхание, держать

у губ чуть теплых зеркало - без толку,

труп трупом, я дрожать, я голосить,

пугать соседей, надо что-то делать,

кого-то звать. - Ты что, молчи, молчи! -

Но... - От квартиры где лежат ключи? -

Есть связка у меня. - Оставь здесь, выкинь,

сотри следы. - Врача! - Какой тут врач,

не видишь что ли? - Разве умерла? -

Мертвее не бывает. - Я поверил

в твою смерть, я прошел, шатаясь к двери,

бежать отсюда, всё оставить так,

как есть, пусть ищут и находят пусть,

я не скрываюсь - в будущем тюрьма,

теперь как не сойти бы мне с ума.

49.

Пощечина. Мотаю головой,

и прихожу в себя, пью воду, много,

захлебываясь теплую глотаю,

и кто из нас сумел тебя убить,

я до сих пор не знаю. Быть не может,

чтоб это я... Я помню все движенья

свои в короткой схватке - так, вот так -

неловкие и медленные - так.

Боялся навредить ей, не спасти,

как на тебя подумать мог, что смерти

предашься так безвольно. Непонятно

откуда труп, откуда крови пятна,

откуда этот запах.

Мы сидели

до вечера, мы ждали, что уймется

движение на улицах, удастся

нам незаметно с ношею пройти