Новая жизнь Милы

Вскоре в комнату заглянул брат, обозрел разгром и решительно заявил, что через полчаса оболтусы должны быть в кроватях. Пятнадцать минут на уборку помещения, еще пятнадцать – на подготовку ко сну. Мила помогла прибрать комнату. Она видела, что брат прав – мальчишки устали. И все же ей было обидно, что так мало времени они провели сегодня вместе. Но у младшего глаза просто закрывались. Он смешно таращился, показывая, что совершенно не хочет спать. Мила поцеловала его в непослушный хохол на макушке, и Димка прижался к ней.

– Ты теперь скоро приедешь? – сонно спросил он. – Ты приезжай, ладно?

Расстроенная Мила заглянула в кухню. Брат и Галина сидели за столом и о чем-то вполголоса разговаривали. Увидев сестру, Николай бодро сказал:

– Иди к нам. Сейчас отправим детей спать и посидим спокойно, поговорим.

Мила догадалась, что ей придется выслушать еще одну лекцию о том, как именно она должна разделить имущество с Севой, и поняла, что просто не вынесет подобного и разругается с братом насмерть.

– Давай посидим в другой раз, – устало сказала она. – Я поеду. Что-то голова побаливает, давление, наверное.

Николай засуетился и принялся убеждать ее, что лучшее лекарство от давления – пара рюмок коньяка и сейчас они ее быстро вылечат. Но Мила пошла в прихожую и стала одеваться.

– Ты не можешь уйти вот так, ничего не обсудив и не приняв решения, – решительно сказал брат, глядя, как она поправляет волосы перед зеркалом.

– Какое именно решение я должна принять?

– Ну как же, а раздел имущества? – Галина выглядывала из-за плеча мужа. – На что вы будете жить?

– Я работаю.

– Не смеши меня! – рявкнул брат, теряя терпение. – Ты хочешь оказаться дурой и лишиться всего? Стать нищей? Ты в своем уме?

Мила почувствовала, как боль сжимает виски и вместе с ней пришла злость. Ну что за люди! Почему они не могут оставить ее в покое! Резко повернувшись, она в упор взглянула на родственников и спросила:

– Скажите, какое вы отношение имеете к моему разводу?

– Как это? – опешил Николай. – Я твой брат…

– И что? Это не дает тебе права лезть в мою жизнь. Я поступлю так, как считаю нужным. Захочу – буду делить имущество. Не захочу – не буду. И не надо изображать бессребреника. Я прекрасно понимаю: ты расстроен из-за того, что я не смогу вам больше помогать деньгами. Знаешь, иногда мне кажется, что это к лучшему. Может, начнешь зарабатывать как мужик.

– Да ты… Ты рехнулась?

Мила хлопнула дверью. Перед глазами стояло бледное от злости лицо брата и сжатые в нитку губы его жены.

До дома она еще добралась на волне злости и обиды, но, закрыв за собой дверь и упав лицом в подушку, принялась реветь. Так это унизительно, так обидно: быть брошенной женой, никому не нужной. Может, брат прав, подумалось вдруг Милочке. Что, если позвонить Севе, объяснить ему популярно, что она его столько лет обслуживала, обстирывала и поднимала с ним бизнес не для того, чтобы остаться вот так брошенной – без денег, без единого звонка с вопросом: «Ты как?» Пригрозить ему судом и адвокатом и настоять на немедленном разделе. Она представила себе все это и поняла, что ничего подобного не сделает. Видимо, там, внутри, есть некий стержень, который против всех доводов разума удерживает ее от поступка, который самой Миле кажется унизительным. Впрочем, кардинальных решений она никогда не любила, а потому решила: погожу пока. С голоду не умираю, а там поглядим, как пойдет. Хотя все равно больно и обидно. И мальчишек она теперь, видимо, не скоро увидит.

Однажды Милочка сидела в магазинчике, наклеивая ярлычки с ценами на новую партию шкатулок. Звякнули колокольчики у входа. Мила подняла голову. У порога стояла миловидная молодая девушка. Модные брючки, хорошие туфли, дорогая стрижка. По беспокойному взгляду и тревожному выражению лица Мила безошибочно поняла, что девушка пришла не за подарком для подружки и не за новыми шторами. Но что делать, придется опять работать гадалкой.

– Я могу вам помочь?

– Наверное. Вы ведь Мила?

– Да.

– Мне подруга посоветовала зайти… поговорить. Сказала, вы все знаете.

– Всего не знает никто. И я тоже. Но поговорить и вместе подумать над вашей проблемой мы сможем.

Мила встала, повесила на дверь табличку «Закрыто» и поманила девушку за темную портьеру. Та послушно вошла, огляделась. Увидев блюдо на курильнице, положила в него купюру, которую сжимала в кулачке. Подружка проинструктировала, поняла Мила. Она села за столик и жестом пригласила девушку присесть напротив. Та опустилась на пуфик и испуганно уставилась на шар, накрытый куском темной ткани. Мила сняла покрывало, обнажая молочную белизну шара, и быстро сказала:

– Вы, пожалуйста, не бойтесь. Он совсем не волшебный. Если хотите, можете потрогать. Просто это такой психологический помощник. Когда вы смотрите в него, то ни на что больше не отвлекаетесь. Думаете только о своем, понимаете? Легче сосредоточиться. Как вас зовут?

– Лида.

– Хорошо. И о чем же вы хотели со мной поговорить?

– Я не знаю, что делать.

– С чем? У вас что-то случилось?

– Да… Я его люблю.

– Так. А он?

– Он тоже.

– Тогда дело, наверное, в родителях?

– Да.