Новая жизнь или Обычный японский школьник

— Я думаю, что вы мне ответите как-то так — «Кента-кун ты очень хороший мальчик, но разница в возрасте слишком большая, подрасти чуток, а лет через пять мы об этом поговорим, хорошо?» — говорю я: — это стандартная фраза для того, чтобы отделаться от приставучего подростка, не повредив его эго слишком сильно. Хотя, если бы были до конца честны со мной и с собой, то вы бы сказали: «Кента, ты не вытянешь. Не справишься. Ты — мелкий засранец, который пытается откусить больше, чем влезет ему в глотку. Да ты помрешь в постели после первого раза, а еще растреплешь всей школе, потому что вы, мальчишки — не умеете хранить секреты, вас распирает от гордости и на завтра я вылечу из школы с волчьим билетом, а тебя тоже выгонят, так что придержи коней сопляк».

— Вот даже как? — задумчиво говорит Мидори, начиная накручивать локон на палец.

— Именно так — киваю я: — а на это я бы ответил, что я в состоянии хранить тайну и принять ответственность и всегда буду ценить наши отношения, какие бы они ни были. Даже если я просто буду для вас сексуальной отдушиной — я готов на это пойти. Вы великолепная, потрясающая, невероятно сексуальная женщина и просто находиться в одном помещении с вами — уже честь для меня. Любые отношения начинаются и заканчиваются… но опыт и чувства — остаются с нами. Я могу гарантировать что о нашей связи никто не узнает… и что я приму всю ответственность…

— Ты понимаешь, что пытаешься склеить двадцатисемилетнюю женщину к непристойностям в том самом кабинете, где только что раздевал свою одноклассницу? — поднимает бровь Мидори: — И у такой любви никогда не будет и шанса. Я такое видела — это ни к чему хорошему не приведет.

— Согласен — киваю я: — если это любовь. Я же предлагаю вам дружеские отношения. Дружба — не закончится ревностью и прочими эмоциональными потрясениями. Но вам даже не надо ничего говорить — я и сам справлюсь. Да, вы скажете — что дружба — это именно то, что вам сейчас надо, но вам на самом деле нужно больше чем просто дружба. И тут я скажу вам, что у нас не просто дружба, а дружба с бенефитами. Мы не рвем друг другу сердца и не плачем в постели всю ночь, мы просто помогаем друг другу при необходимости. Если у вас есть «особые» потребности в постели, то я готов помочь вам в этом.

— Все-таки ты потрясающий нахал, Кента-кун — говорит Мидори: — мало того, что пытаешься меня уговорить на секс со школьником, так еще и на секс без обязательств разводишь! Пожалуй я зря за тебя беспокоилась, ты вполне можешь стать парой Натсуми-тян.

— Все мы однажды умрем — говорю я: — каждый день может быть последним, глупо умереть так и не познав человеческого тепла…

— Не, это не действует — улыбается Мидори: — но было забавно.

— Не действует? А жаль… — вздыхаю я.

— Не печалься! — она треплет меня по голове: — Тут главное — энтузиазм, а его у тебя предостаточно! Обещаю через пять лет внимательно рассмотреть твою кандидатуру.

— Врете вы все — говорю я: — врете со страшной силой. Но я запомню. Не думайте, что я забуду. И уж тем более — не прекращу добиваться.

— Это мне льстит, Кента-кун — снова улыбается Мидори: — я бы тебе сказала, почему я так тебе ответила, но ты же умный, ты и сам себе от моего имени ответишь. Так что ступай домой и забудь о том, что сегодня тут было.

— Забудешь тут — ворчу я, вставая и забирая свой портфель: — у меня теперь моральная травма на всю жизнь.

— Не верю — говорит Мидори: — и вообще, для человека, который только что раздевал свою одноклассницу ты на удивление быстро начинаешь подбивать клинья к другой.

— Я не раздевал ее — она сама раздевалась. И я сам. — еще раз поясняю я: — Как там — невиноватый я, она сама! Кроме того, как я уже заявлял ранее, я бы желал узреть без одежды именно вас, а не…

— Ой, все, иди уже, Кента-кун, пока я не разозлилась! — говорит Мидори, но при этом продолжает улыбаться: — Ступай.

У шкафчиков для сменной обуви стоит Натсуми. А я уж думал, домой ушла, но нет — стоит, меня ждет.

— Как все прошло? — спрашивает она меня: — Мидори ничего тебе не сделала?

— Да все нормально — говорю я: — она говорит, что никому не расскажет и просит нас тоже помолчать. Так что можешь быть спокойна.

— У нас спор не закончился — Натсуми откидывает волосы назад: — что будем делать?

— А давай ничью объявим? — предлагаю я: — ты бы все равно сняла, я же тебя знаю.

— И ты готов уступить победу? — спрашивает Натсуми: — и ничего не потребуешь взамен?

— Да тоже мне победу нашли — говорю я: — все люди устроены примерно одинаково, тут вопрос только в отсутствии внутреннего страха. Его у тебя почему-то нет.

— Ты знаешь, что такое леотард? — спрашивает меня Натсуми. Я пожимаю плечами. Что-то знакомое. Может быть леопард, скрещённый там с тапиром? Или с ягуаром. С кугуаром? В наше время все может быть, чего только гибриды льва и тигра стоят.