Новая жизнь Димки Шустрова

Мама смеялась. Звонко, заливисто, счастливо. Димка и не помнил, когда она так смеялась. Обычно она говорила по телефону коротко, энергично — что-нибудь уточняла или назначала деловую встречу. Димка послушал мамин смех, улыбнулся и тихонько прошел к двери. О чем же она разговаривает, с кем? Почему так смеется?

— Володя, — проговорила за дверью Надежда Сергеевна, — ты просто ужасный, просто невероятный фантазер. Тебе бы у нас в редакции работать. По субботам мы выпускаем сатирическое окно. «С наждачком» называется. Ты же видел, конечно. Вот и писал бы туда… Володя, непременно зайду перед командировкой. В район еду, по письмам разбираться… Ничего, ничего, переживешь. Не на месяц еду — всего на три дня… Обязательно зайду. Не волнуйся — мы, газетчики, все разыщем. Адрес у меня твой записан. Ну, до встречи, Володя.

Димка удивленно покачал головой и вернулся к столу, где на прозрачной клеенке лежала неказистая ветка сирени. Он сунул ее обратно в вазу и посмотрел в окно. На улице начинало смеркаться.

Димка прошел в переднюю и, ничего не сказав бабушке, готовившей ужин, тихо открыл дверь и выскользнул на улицу.

Не задержался Димка и во дворе, где с мячом все еще носились мальчишки, а девочки, словно заведенные, с самого утра прыгали через веревку. Обогнув дом, он вышел на улицу, миновал уставленный изнутри обложками журналов киоск «Союзпечати» и свернул в узенький, показавшийся темным переулок. Здесь на углу стоял одноэтажный дом с зеленой, покривившейся крышей, перед которым тянулся забор.

Около забора Димка и остановился. Оглянулся по сторонам. На улице никого не было. Может, программу он плохо смотрел, и по телевизору все же что-то интересное показывают?

Забор был не очень высокий, верхний край рукой можно достать. Он выбрал место, где ветки сирени свисали погуще, и опять с опаской оглянулся. Никого. Димка подпрыгнул, ухватился за доску, помог себе ногой и без труда оседлал забор. Так, теперь ветку надо достать, на которой густые кисти… Получилось: дотянулся, потом изо всей силы согнул ветку, обломил ее… И тут в доме угловое окошко с белой занавеской распахнулось, показалась старушка — древняя, морщинистая, в черном платке.

— Я те вот задам! — тонким голосом не крикнула, а скорее пропищала она.

Но Димка все равно перепугался — чуть не кубарем скатился с забора. Хорошо еще, что головой не шмякнулся и ветка в руке осталась.

— Охальники! — донесся голос старушки. — Ишь, по заборам! Нет бы в дом зайти, коль нужно…

«Во — удивился Димка, — в дом приглашает! Может, так говорит только? А в калитку войдешь — она тебя и огреет!..»

Но теперь уже заходить никуда не нужно было. Ветку добыл что надо. Не хуже тех, которые наломал матери ее храбрый Сомов. Тут и счастливая пятерочка отыщется.

Пузатый портфель

Любчик надел берет и встал у двери. Минут пять простоял, прислушиваясь, что делается на лестнице. Дядя Никита прошел с третьего этажа. Шаги тяжелые, и слышно, как дышит. Отец говорит: сердечная астма у него. Люська-второклашка попрыгала…

«Неужели пропустил? — подумал Любчик. — Странно. Раньше времени Димка почти никогда в школу не идет… Но это прежде не ходил, а теперь, может, и побежит к своей Мариночке… У-у, глазастая, только на него и смотрит!.. А если он дома, то сейчас должен выйти. Пора. — Любчик посмотрел на высокие часы, стоявшие на полу и медленно качавшие длинным, метровым маятником. — Неужели и сегодня пройдет мимо, не позвонит? Вчера не позвонил…»

Ага, дверь вверху стукнула… Димка! Любчик перестал дышать. Ближе, ближе шаги… Так и есть — не позвонил. Любчик побежал на кухню — посмотреть в окно. Конечно, Димка! И портфель пузатый, будто все учебники и тетради собрал. Но почему не зашел? Всегда же заходил… Что делать? Догнать?

Обидно стало Любчику. Столько лет дружили, книжки давал читать. Вместе мечтали совершать подвиги, летать к звездам и делать открытия. А теперь мимо двери проходит. С Мариной секретничает. Будто она ему дороже. Дороже, чем он, Любчик, его лучший друг.

Любчик повздыхал, проводил взглядом неверного друга до угла дома и тоже отправился в школу.

Димка странно вел себя и в классе. Пузатый портфель он засунул под крышку парты. Сколько Любчик ни наблюдал — ни разу и не вытащил его. И учебников, кроме «Русского языка», никаких не принес. Да еще четыре тетрадки и дневник.

Димкин портфель не давал Любчику покоя. Он даже плохо слышал, что происходило у доски. Все-таки не утерпел и, потеснив друга локтем, поборов обиду, тихонько спросил:

— А где твой учебник истории?

Не глянув на приятеля, Димка еще тише сказал:

— Не взял.

— Почему?

— Положить некуда было.

— А портфель?

— Там… коробка с туфлями.

— С какими туфлями?

— Обыкновенными. Чего пристал? — Димка поморщился. — Слушать мешаешь.

«Обманывает, — решил Любчик. И еще сильнее обиделся. Он искоса взглянул на Димку. — Ах, какой прилежный! Слушает! Глаз с доски не сводит! С каких это пор стал таким?..»

— Ну чего ты? — обернулся Димка и сердито зашептал: — Не веришь, да? Мама велела туфли своей знакомой отвезти. Сама в командировку уезжает. После школы пойду и отдам.