Новая жизнь 8

— Нету тут никакого исключения, Ю-тян — отвечает Натсуми, закидывая ногу за ногу и поднимая чашку с кофе, в этом движении есть что-то невероятно притягательное и эстетическое, так и охота записать его на телефон и потом наслаждаться этими плавными движениями Совершенного Хищника. Природа — лучший скульптор. Натсуми отпивает из чашки и ставит ее на стол, поправляет прическу и вздыхает.

— Ты сама подумай, Ю-тян, вот кто для тебя будет притягательней как партнер — юный мажор, неврастеник и истерик, малолетний эгоист у которого богатый папочка умер и оставил ему много миллиардов, или человек, в котором ты можешь быть уверена, спокойный, знающий тебя и себя, человек, который уверен в себе и который не обидит тебя почем зря. Который в то же время не станет терпеть от тебя всякие глупости.

— Конечно богатенький наследник! — выкрикивает Юрико, подняв руку: — Денежки, денежки, денежки мои! Когда я стану богатой, все сразу языки в жопы позасовывают!

— Ну да — хмыкает Косум: — ты просто оберешь его до нитки, а потом к Кенте вернешься. Я тебя, шаболду, сразу раскусила.

— Косум-сан права — кивает Натсуми: — деньги важны для тебя, это так. Но если выбирать на всю жизнь, именно партнера — кого ты выберешь? Конечно же второго.

— Ну… на всю жизнь это неинтересно — машет рукой Юрико: — может я раньше помру чем ты. У меня характер не сахар, знаешь ли.

— В любом случае возникает некий парадокс — говорит Натсуми: — девушкам нравятся именно такие мужчины, а их в юном возрасте как правило и не бывает вовсе. С другой стороны ничто человеческое нам не чуждо и охота молодого и привлекательного тоже… и тут на арену выходишь ты, Кента-кун, Любовный Зверь! Вот если бы вместо молодого парня, старшеклассника на сцене в «Кола Джап» стоял бы обрюзгший сорокапятилетний мужик, никто бы там себе даже верхнюю пуговичку на блузке не расстегнул. Так что ты у нас культурный феномен, Кента-кун, с одной стороны — молод и привлекателен, а с другой — надежен, спокоен, знаешь как устроены девушки и не злоупотребляешь этим, а помогаешь. Словом, мечта всех девушек с разбитым сердцем и самооценкой, а также с тараканами в голове. Что окружающие тебя только подтверждают.

— Не уверен, что это так, но приятно слышать такие комплименты в свой адрес — говорю я, наливая сливки в утренний кофе. С каких пор я пью кофе со сливками? Мой отец всегда пил черный, сваренный в серебряной турке на огне, невероятно горький и очень ароматный. Когда его спрашивали бариста — какой кофе подать, он всегда отвечал — черный, как моя душа, горький как моя жизнь. А я слабак — мало того, что со сливками, так и с сахаром. Позор на мою голову.

— Никаких комплиментов я тебе не делаю — возражает Натсуми: — я просто выдвигаю теорию. Уверена, что Бьянка-сама могла бы выдвинуть еще более лучшую научную теорию на этот счет, но она лежит в твоей кровати с кровоподтеками на заднице и спине в обнимку с Шизукой. Никогда бы не подумала, что увижу свою тихую одноклассницу в одной постели с селебрити. Жизнь интересная штука.

— Я могу сделать тебе комплимент — вызывает Юрико: — ты самый занудный и несносный человек на свете. И бабник еще. Я вот хотела ночью к тебе пробраться, а там лечь некуда. С одного боку одна, с другого — другая… вам надо кровать побольше купить. Между прочим, не забывай, кто была у тебя первой! Я сорвала вишенку и …

— Ой, да мы все помним что это была Мико Танн, телевизор все смотрят — хмыкает Косум: — но попытку засчитываем.

— Вот ты где!! — раздается голос от двери. Ах, да, двери… после вторжения армии сектантов у нас не работают электрические замки — ни на центральных воротах, ни на дверях в цех. И сигнализация сломана. И собачек нет, заходи, бери что хочешь… если мимо Шизуки пройдешь. И Юрико. И Бьянки, которая свой пулемет куда-то заныкала, но он у нее все равно есть. Мы мирные люди, но наш бронепоезд…

— Ты почему с больницы сбежал?! — вопрошает Сора, упирая руки в бока: — тебя там ищут! Ты вообще должен в кроватке лежать и поправляться!

— Доброе утро, Сора-тян — говорю я: — как я рад видеть тебя живой, здоровой и невредимой.

— А он в кроватке большей частью и валялся. — отвечает Соре Юрико, ухмыляясь своей ехидной ухмылочкой: — или скорей — Бьянку валял… но интенсивно так. Думала сперва даже музыку погромче сделать… или присоединится.

— Не дело из больницы бегать — рассудительно заявляет Сора: — у тебя могут быть неприятности. И потом, полицейского жалко, который у дверей твоей палаты стоял. У него-то точно неприятности будут.

— Сейчас я вернусь — отвечаю я, встаю и подхожу к Соре, она смотрит на меня серьезным взглядом, не отводя глаз. Я обнимаю ее, и она сперва немного вздрагивает от неожиданности, а потом — замирает в моих объятиях.

— Сора-тян у нас цундере — поясняет окружающим Юрико: — она только снаружи такая твердая и негостеприимная. А внутри у нее…

— Сейчас получишь… — говорит Сора в мое плечо: — по голове.