Новая жизнь 6

- Вот видишь, есть императивы. И ты и я и практически вся планета – мыслят одинаково. Несмотря на разницу культур, воспитания, языковую среду, предрассудки и комплексы – категорический императив у всех один и тот же. Встать на защиту слабого. Помочь упавшему. Защитить того, кто не в состоянии себя защитить. Пригреть того, у кого не хватает тепла. Просто… мы не всегда так делаем, потому что боимся за свою собственную сохранность, нас удерживают рамки общества и законы и много чего еще. Но глубоко внутри у нас есть это чувство – что правильно, а что нет. И научиться его слышать, научиться задавать самому себе вопросы – это возможно даже если ты не читал Канта, не читал Марка Аврелия, не знаешь о Фрейде и Юнге, о Викторе Франкле… но сложно. Пойми, знать во имя чего ты живешь – это важнее чем сделать эту жизнь комфортной с помощью телевизионных пультов и сервисом заказа еды на дом. Прежде чем начать зарабатывать деньги, власть и влияние – надо спросить себя – а зачем? Иначе ты будешь строить пустую оболочку, без центра, без ядра. Без души. И эта чертова фраза «большая сила означает большая ответственность» - это правда. Только это ответственность не перед другими людьми, как ошибочно полагают герои. В первую очередь это ответственность перед собой.

- А прикидываешься тупым… - хмыкает Натсуми: - признайся, прикидываешься, нэ?

- Я буду все отрицать – пожимаю плечами я: - местами я могу быть непроходимым тупицей. Особенно когда девушка подает мне сигналы что «можно уже срывать одежду» а я все еще ей лекцию про Афинскую демократию и особенности половой жизни леммингов читаю.

- Это… вот как сейчас? – она лукаво улыбается и я вздыхаю.

- Да, как сейчас – отвечаю я: - но тут же как всегда – момент уже упущен, верно?

- Ты покорил меня на слове «категорический императив», именно тогда и надо было срывать с меня одежду. И… раз уж мы прошли этот дорожный камень… что ты думаешь про Секту «Высшей Истины» и ее Великого Слепца? Что подсказывает тебе категорический императив Канта?

- Категорический императив говорит мне что это надо прекратить. И что самым простым способом будет – сделать так, чтобы Слепец ушел из этого мира. Правда это только направление, а уж детали категорический императив оставляет на меня. Как обычно.

- Мой отец сделал это делом всей своей жизни – задумчиво говорит Натсуми: - по выходным он работает с документами, в свое личное время – проводит опросы свидетелей и выезжает в поисках доказательств. Но он – один и у него связаны руки. Он ничего не может сделать без явных доказательств. И даже если он и поймает кого-то из секты на месте преступления – Слепец наверняка выйдет сухим из воды. Его последователи его не сдадут, а физически он участия не принимает. То же, что он делает внутри коммуны, внутри их центрального поселения – остается там. Это частные владения и входа туда нет никому. Только по ордеру, подписанному судом. И если бы не мои особые обстоятельства, если бы не то, что я могу не дожить до Рождества – я бы в жизни к тебе не обратилась. Я бы выучилась сама и сама бы положила конец существованию этой секты. Но… боюсь, что у меня нет столько времени. – она наклоняет голову набок: - печально, что моей последней просьбой к моему другу будет именно такая.

- Ты уж постарайся дожить до Рождества – говорю я: - я тебе такой подарок подготовил… будет грустно, если ты его не получишь. И потом – Рождественская Ежегодная Оргия без тебя будет совсем не та, как обычно.

- Тем более у тебя будет стимул сделать все еще до моей смерти – улыбается она: - потому что как только … как только я узнаю о том, что все кончено – я буду готова отдать тебе все, что у меня есть. Все то оставшееся время – я стану твоей рабыней на этот срок. Хочешь? – она улыбается, и улыбка у нее выходит очень печальной. Я вздыхаю и беру ее руку в свою.

- И зачем мне умирающие рабыни? Если ты станешь моей рабыней – то очень здоровой и имеющей планы на далекое будущее. – отвечаю я: - хотя мне нравятся твои постоянные отсылки к смерти… но ты должна понимать, что после того, как я принял у тебя заказ на перерождение – ты не сможешь избавиться от меня даже после смерти.

- Какой ужас – улыбается она, на этот раз уже по настоящему: - это значит что и в следующей жизни мне не отделаться от всех вас – ведь ты наверняка за собой весь свой гарем потащишь!

- У меня нет гарема. Есть коллектив свободно мыслящих индивидумов.

- Которые все с тебя глаз не сводят. Это, кстати, и называется гарем. Нет, это даже гарем в квадрате… в который я обязуюсь вступить, как только Шизука будет отомщена.

- Это будет сделано независимо от твоего обещания. Колхоз – дело добровольное. – отвечаю я: - потому что я это не для тебя сделаю. Как бы я не любил тебя, я не стал бы никого убивать только по твоей просьбе. Категорический императив.

- Так я и скажу, когда ты свои лапы к моей заднице потянешь – насмешливо фыркает Натсуми: - манипулятор.

- Ээ… ипохондрик. – тут же нахожусь я.

- У меня есть право быть ипохондриком. У меня смертельная болезнь!