Новая жизнь 2 (СИ)

— Ээ… ну тут у меня сильно выбора не было — развожу я руками: — все исключительно в твоих интересах, Дзинта-кун — про себя думаю, что Хироши на моем месте уже этого здоровяка на деньги обул бы. Два раза как минимум. А черно-белые — морально уничтожили бы. Все-таки хороший я человек, да. Карму тут отрабатываю, чтобы на следующее перерождение в мир «Оверлорда» попасть в физическом теле как Лорд этой их гильдии со сложным названием.

— Ну вот. — говорит Дзинтаро: — я ж все понимаю. Просто так ты бы не бросился на защиту. Я ж вижу. Вот и решил поговорить с тобой как мужчина с мужчиной.

— Э? — тут мои логические выкладки начинают давать сбой. «Мужчина с мужчиной» обычно означало что Кенту будут бить. В нынешнем состоянии моего тела и разума это опять-таки означало бы сотрясение мозга и травмы мягких тканей головы у Дзинты-куна, буде он попробует. А мы все-таки на лестнице стоим, отсюда падать травмоопасно и чревато. Переживаю я за здоровье своего одноклассника.

— Я видел, как ты дерешься — продолжает он: — ты же в клане каком-то воспитывался, да? Какая-нибудь додзе древняя? И тебе, наверное, было запрещено это показывать в школе?

— Ээ… то есть да, конечно. — перехватываю инициативу в свои руки. Нельзя это так оставлять, начнутся сейчас легенды зимнего леса, нельзя допускать неконтролируемое безумие, любое безумие должно исходить от меня и быть контролируемым и направляемым!

— Старейшие изгнали меня из клана «Летающие Грейсоны» из-за этого случая. И теперь я живу на чердаке вместе с одноногим ниндзя и вампиром в теле лоли-горничной. — говорю я: — это неудобно, но зато каждую ночь я вылетаю в город, чтобы бороться с преступностью. Вот скажи, слышал ли ты о страшных убийствах и тоннах наркотиков на улицах? Нет? Вот, это все я.

— Очень рад что тебе смешно — говорит Дзинтаро, справляясь с первой реакцией на мои слова: — просто Масаси Тасиро со своими каламбурчиками.

— Ну извини. — пожимаю я плечами. Тяжелая публика, или как говорят стэнд-ап комики в Северной Америке — tough crowd тут сегодня. Шуток они не понимают, значит.

— В любом случае — запомни — говорит Дзинтаро и его глаза сужаются: — даже если я тебе не соперник в бою, я все равно не сдамся! Я буду биться за нее!

— А… вот в чем дело… — говорю я, глядя на раскрасневшегося одноклассника и Настоящего Крутого Пацана: — таки тут тебя никто не держит.

— Что? — теряется Дзинтаро. Он всегда так забавно застывает в пространстве, каждый раз, как не находит инструкцию к происходящему в своем Кодексе Настоящего Пацана. Вот что тут сейчас делать? В морду мне дать? Так чревато — можно и в ответ получить. Иные варианты подозрительно похожи на «сдал назад», а Настоящие Пацаны не сдают назад. Они просто разворачиваются и продолжают движение вперед.

— С кем и когда будет Томоко, на каких условиях и в каких позициях — это исключительно ее дело — объясняю я своему однокласснику политику партии и правительства: — не ты тут выбираешь и даже не я. Женщины выбирают нас — а наше дело пыжиться и на себя внимание обращать. А потом — соответствовать. Уж если женщина решила, что будет с тобой — то как правило сопротивление бесполезно, только силы потратишь, да условия капитуляции себе усугубишь. Если ты хочешь, чтобы она мимо прошла — тут надо падать на землю и притворяться мертвым. Как опоссум. И постараться так же пахнуть — они брезгливые, авось не станут наклонятся.

— Да я не собираюсь… — пытается оправдаться Дзинтаро, но я поднимаю руку, перебивая его.

— А вот если ты хочешь на ее выбор повлиять — тот я тут только сочувствие могу тебе выразить. И по плечу похлопать. В мире полно хороших девушек…

— Мне нужна именно эта! — упорствует одноклассник: — я люблю ее!

— И вот тут бы нам поговорить о том, что такое любовь и с чем ее едят и что тебе делать со всем этим, но сейчас зазвонит звонок и нам уже пора в класс. — говорю я: — а так бы я тебе лекцию прочитал бы… видимо даже смерть бессильна перед стремлением к занудству.

— Хорошо — набычивается Дзинтаро: — договорились. Там и поговорим.

— Что?!

— Тогда — завтра после школы. Бывай. — и он спускается по лестнице, стуча ботинками. Я смотрю ему вслед. И черт меня дернул сказать слово «лекция»?

— Это правильно, что завтра. — появляется рядом со мной Хироши: — потому что сегодня мы с тобой в одно место зайдем. Не время тебе сегодня розы нюхать и с Дзинтой встречаться. Ты, кстати знаешь, что он — только по девочкам? Хотя, хм, зная тебя… ты и мертвого уболтаешь…

— Мне начинает казаться, что угрозы совершения физического насилия в твоем отношении больше не имеют былой эффективности — задумчиво говорю я, глядя на улыбающееся лицо Хироши.

— Точно-точно. Не имеют! — кивает тот.

— Поэтому я собираюсь перейти непосредственно к осуществлению физического насилия, минуя стадию угрозы. — вежливо сообщаю я и хватаю его за ухо.

— Ай! — говорит Хироши: — ай! Больно!

— И сказал он — не думайте, что мир я принес на землю, не мир я вам принес, но меч.

— Ай! Евангелие от Матфея, глава десятая! Отпусти!