Новая жизнь 2

— Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений…

— Ай! Иаков! Кента, ну пусти уже!

— И сказал Господь — ибо если услышу я еще шуточку скверную из уст твоих поганых, тако повелю отроку Кенте схватить тебя за ухо аки филистимлянина и бросить… львам на растерзание.

— Где ты у нас львов достанешь? — на секунду выражает интерес Хироши: — ближайший зоопарк в двадцати километрах.

— Я тебя Натсуми отдам. И Мико. На растерзание. — сообщаю я и отпускаю его ухо.

— Больно же — потирает пострадавший орган Хироши: — а я ничего плохого сказать не хотел, только что… все! Все, больше не буду! — он отступает от меня на шаг и смеривает меня взглядом: — Варвар. И как я с тобой в офис «Токийского айдола» пойду?

Джинны, дьявол, сфинксы, лепреконы, а также обычные клерки в офисных кьюбиклах, поп-звезды, менеджеры средней руки, гении вроде Теслы и бездари типа меня — что у них всех общего? Многих из них даже объектами материального мира не назовешь. Как ни удивительно, но объединяет всех их (и не только их) то, что они все подписывают договоры. Соблюдают, или стараются соблюдать форму договора. Джинны, те просто обожают, выполняя желания — трактовать их на свой лад, все мы помним героя Брендона Фрейзера, который пожелал быть богатым и популярным, и стал… тупым баскетболистом с очень маленьким членом. Честно говоря, хрен с ним с членом, главное, чтобы в голове все в порядке было, но тенденция понятна. Формальный подход к делу — ты хотел быть здоровы, богатым и популярным, верно? Но тут ничего не сказано о размере твоего Intelligence Quotient или пениса.

Гюнтер О’Дим, Господин Зеркало — тоже практиковал формальный подход к делу, когда изображение Луны на древней мозаике под ногами засчитал за исполнение условия «встретимся на Луне». Так же были трактованы бесчисленные письменные и устные сделки между человечеством и дьяволом по покупке души — по формальным признакам. Но самым страшным злом для всего человечества, злом до которого Сатане еще расти и расти стали конечно же договоры о микрозаймах и налоговые декларации.

Обо всем этом товарищ Ренин уже говорил в своем заключительном слове на Десятой Всероссийскаой конференции в двадцать первом году — дескать формально правильно, а по сути издевательство. Никто не читает то, что написано восьмым размером шрифта где-нибудь посередине пятистраничной простыни, а потом начинается «вы же прочитали договор, перед тем, как подписывать». Да никто не читает их… и никто не понимает о чем тут идет речь вообще. Юридический язык — это отдельная песня, да.

— Мы не можем это подписать — говорю я, откладывая «договор о сотрудничестве» в сторону: — прошу прощения.

— Что? — на лице у менеджера появляется легкое беспокойство. Как ее там… Ян Ли? Судя по имени — этническая китаянка, судя по возрасту — еще молода для среднего звена. Из молодых да ранних, карьера на кону, каждый час на счету, надо показать свою эффективность в жесткой конкурентной борьбе внутри корпорации, надо встать на час раньше и уйти с работы на час позже, она компетентна, суха, профессиональна. Я гадаю про себя, есть ли у Ян Ли сексуальные инстинкты, или они подавлены этим постоянным страхом остаться на обочине жизни, в то время как мимо тебя проносятся мощные, ярко-красные карьерные гоночные болиды твоих конкурентов, твоих одноклассников, твоих знакомых. Ее философия — это философия гонки за выживание… как там — неважно кто ты — лев или антилопа, когда встает солнце, тебе лучше уже бежать.

— Мы не можем это подписать — вежливо повторяю я: — спасибо за то, что пригласили нас и выслушали. — за моей спиной беспокойно шевелится Хироши. Ничем другим он не показывает своего отношения к делу. Прямо сейчас ему жутко охота накричать на меня и даже дать по голове чем-нибудь… в японских ТВ шоу обычно в таких случаях цуккоми использовал бумажный веер, крича и выпучивая глаза. Как ты смеешь говорить такие вещи, Кента?! У нас деньги в руках! — так кричал бы Хироши-цуккоми, прыгая вокруг меня и колотя меня веером по голове, немедленно принеси извинения, подпиши контракт и возьми у этой девушки деньги! И спасибо скажи!

Впрочем, зная Хироши, уверен, что не в деньгах тут дело, или вернее — не только в деньгах. Деньги для него так — приятный бонус. Сейчас Хироши напоминает мне сумасшедшего профессора, для которого важен сам процесс, а не результат «а что, если мы поместим этого Кенту в стеклянный аквариум, да еще и пинка по нему отвесим? А если керосином полить?». Из любви к искусству, так сказать. Ну и деньги, да. Сто тысяч иен как-никак.