Новая жизнь

— Хорошо, тогда жена твоя останется здесь и если дернется, сожги её! — сказал я дракону. Я не до конца понимал, что происходит, а то, что человек не понимает, то его страшит. А мне сейчас было хоть и не совсем страшно, но очень тревожно, и я ни капельки этого не стыжусь!

— Нет! Я не останусь! — впервые заговорила жена доктора и ещё крепче прижала к себе яйцо. По человеческому лицу, которое так странно контрастировало с её телом, пробежал ужас, и я понял, что ей и вправду страшно оставаться наедине с драконом. Да что там говорить, мне бы и самому было страшно, не будь это мой дракон!

— Я останусь! — покорно согласился Шраф. — А ты покажи!

Она поправила тряпки с яйцом и побрела в сторону стенки скалы. Я отправился следом, пристально следя за каждым её движением. Чем ближе мы приближались, тем менее уверенными были её шаги, а вскоре, плечи Ив затряслись от беззвучного плача.

— Там, — проговорила она, указывая рукой в сторону небольшой расщелины между островной площадкой и стеной. — Дальше я пойти не могу! Прошу вас, не уговаривайте меня…

Видя, как она заливается слезами, я не стал настаивать. Да и приблизительно понял, что там увижу. Подойдя к краю, заглянул внутрь. Сердце ухнуло куда-то вниз, а против моей воли слезы навернулись на глаза. Твою ж… Теперь в жизни не смогу это развидеть! Внизу лежали скорлупки и останки, по крайней мере, трех маленьких младенцев. По останкам ползали толпы насекомых и прочей дряни. Я глядел вниз и не мог оторвать взгляда от этого ужаса. Господи, что сейчас должна испытывать мать, зная, что тут находится. Я посмотрел на женщину, Ив, по-прежнему, обливалась слезами и ещё крепче прижимала к себе яйцо. Казалось, что она надавит ещё чуть сильнее и, такая хрупкая на вид, скорлупка треснет.

— Успокойтесь, давайте, вернемся к вашему мужу, — от потрясения, я даже перешел на более официальный тон. Доктор не просто так показал мне это! Догадывался ли он, какое это произведет на меня впечатление? — Я готов вас выслушать.

— Лучше тогда начать сначала, — тяжело вздохнул доктор. — Это случилось в начале войны — в промежутке между обнаружением планеты симбиотов и создания Карающей сферы, когда не было Непреложных законов и на войне творилось истинное безумие! Тогда ещё империей правил Перк, и в то время только раскрывались секреты симбиотического организма организма, — Шраф кивнул на мою броню. — Старый император отчаянно искал артефактное оружие и артефактные усилители. А моя цивилизация как раз славилась тем, что охраняло кое-что…

— Что именно? — заинтересовался я.

— Не важно, — уклонился урианец от ответа. — Важно то, что это просто невероятно жаждал получить император, вот только кто же знал, что если не дать ему этого, то он уничтожит уникальную цивилизацию и весь наш мир. Не многие смогли спастись. Космическая экспансия не была в приоритете нашего мира, поэтому и кораблей у нас было не так много. Я не знаю, остался ли ещё кто-то жив помимо нас…

— Постойте-постойте, вы пытаетесь меня убедить, что вам триста лет? — опешил я.

— Я не пытаюсь вас ни в чем убедить. Это факт! Как я и говорил, урианцы ушли несколько вперед в плане эволюции. А все благодаря им, — он кивнул на дерево.

— Эээ… Деревьям?

— Да. Цитии — вершина наших технологий. Этот гибрид создал лично я, как раз накануне катастрофы.

— Ничего не понимаю, — покачал я головой. Цитии… Деревья… Гибриды…

— У нас была особая связь с природой нашего мира. Она открыла нам многие секреты, которые благостно сказались на эволюции моего вида. А цитии… Это нечто уникальное! С погибающей планеты мы взяли всего лишь несколько личных вещей и горсть семян цитий. Если вы осмотритесь, то поймете, что здешняя среда не очень подходит для растений. Однако, вы наблюдаете чудо: без света местной звезды, без почвы и прочих питательных элементов… Здесь только вода и скалы, однако, вот оно — цития. Многофункциональный стационарный комплекс, сочетающий в себе оборонную систему, систему медицинской помощи и поддержания жизни. Благодаря этому комплексу мы живем так долго. И это не предел!

— Давайте ближе к сути, — хоть это и поражало, но меня больше волновали похищенные.

— Хорошо. В спокойные времена мы поддерживали связь с другими исследовательскими институтами, в том числе и с местным. Так вот мне удалось связаться с моими близкими друзьями, которые и нашли вот это убежище. Из-за нашей специфичной внешности мы не можем в прямом смысле слова смешаться с толпой, поэтому нам и приходится прятаться. Знаю, о чем вы думаете, власть в империи давно уже сменилась, вот только память о нас ещё не угасла, — он был прав, подобные мысли и вправду крутились у меня в голове.

— И все-таки меня больше интересуют студенты, — проговорил я. На что доктор глубоко и тяжело вздохнул.