Он не помнил, сколько пробыл в полной неподвижности, не замечая попыток человека высвободиться из тесных объятий, прежде чем обратил внимание на настойчивые попытки пробиться к его разуму. Ментальных голоса было два: один — сильный и напористый, звучавший очень серьёзно; другой — звонкий и слабый, раздававшийся словно изнутри самого Джи-Му! И лишь сосредоточившись на нём Змей понял, что он принадлежал мелкому слизню, застрявшему где-то внутри него и не дававшему дышать.
«Эй, Большой Червяк! Выпусти меня обратно, а то Старший будет тебе делать больно!» — он был уже достаточно взрослым и опытным, чтобы сразу понять, что говоривший был ещё совсем ребёнком. А в следующий момент, прояснившееся сознание стало подсказывать, что надо разобраться в происходящем.
Стоило пасти огромного змея захлопнуться, как внутри всё оборвалось и он приготовился несмотря ни на какие последствия применить самую мощную из доступных ему сил Намерения, чтобы разорвать в клочья здоровенную тварь. Но тут, неожиданно, начал действовать Маллор, который лишь благодаря вмешательству Арти избежал участи быть проглоченным. Юноша, собрав сё в правой руке, совершил стремительный рывок к телу монстра и выпустил сконцентрированную силу в простейшей технике Взрывного Кулака.
«Беги отсюда! Твои удары здесь бесполезны!» — крикнул Кельмион ученику, несясь к месту сражения, но опоздал с предупреждением.
Раздался грохот, а монстр даже не обратил внимания на эту атаку и в одно мгновение сжал юношу своим огромным телом, что в обхвате не уступало толщиной человеку. Кель лишь в последний момент наконец-то оказался достаточно близко, чтобы применить силу Намерения.
Но тут на фоне всего происходящего, он смог заметить ментальный огонёк сознания Арти — тот был жив! Да и сознание ученика не спешило угасать, лишь фонтанируя непереводимой смесью чувств, в которой доминировал самый обычный шок. А прислушавшись к излучаемым во вне эмоциям Змея, он и вовсе впал в ступор от яркого коктейля из обожания, узнавания и радости. Эта здоровенная рептилия, на голову превосходившая по мощи любое существо встреченное им в этих землях, обвило собой ученика со всех сторон и, судя по доносившимся чувствам, испытывало нечто близкое к абсолютному счастью. Глаза зверя были закрыты и на мельтешение слайма вокруг своего тела он не обращал никакого внимания.
Что делать в такой ситуации Кельмион представлял слабо. Уж насколько его прошлая жизнь была богата на события, но в подобной ситуации ещё ни разу не доводилось бывать. Немного покружив перед огромной тушей, он связался с Арти и спросил, как тот, на что получил возбуждённые мыслеобразы, в которых тот описывал своё попадание внутрь и пришедшую идею о том, что если он раздуется, то его не смогут проглотить. В общем, он поступил практически так же, как два месяца назад пришлось поступить и самому Келю, когда он оказался в пасти хищника.
«Малл, ты как там? Ещё живой?» — спросил перерожденец, но так как тот ещё не умел мысленно общаться, то пришлось довольствоваться считыванием поверхностных мыслей, в которых было много чего понамешано, но главное — его совершенно точно пока не пытались убить. Связавшись с остальными слаймами, с которыми был и Сайрик, он узнал, что они успели отбежать на приличное расстояние и теперь остановились в ожидании новостей от своего Старшего.
Быстро разобравшись с текущими вопросами и немного успокоившись, поняв, что непоправимого не произошло, он в очередной раз посмотрел на причину переполоха и приметил ранее неувиденную деталь. Аккурат между костяных наростов, подобно короне покрывающих голову монстра, находился кристалл. Он был похож на слабо сияющий изумруд, только несколько светлее и располагался в центре лба, словно утопая в разошедшихся в стороны чешуйках. И подобное Кельмиону уже приходилось несколько раз встречать в прошлой жизни!
Перед ним явно находился прирученный Зверь, с рождения подготовленный для служения своему хозяину.
Создать подобную связь можно было только с разумным животным или близким к разумному и требовалось большое мастерство как со стороны алхимии, так и со стороны артефакторики, чтобы привязка к человеку прошла успешно. Зато, если всё получалось как должно, то более верного слугу и друга невозможно было и представить, ведь такое существо было связано сложнейшими и тончайшими линиями артефактного массива, вплетённого в небольшой кристалл, в котором находился запечатанный образец сё хозяина. Но подчинялось такое создание только одному единственному человеку и никто другой не мог сменить контроль. Тем ещё страннее было такое поведение.
«Эй, очнись! Кто ты? Ты меня слышишь?» — Кель не переставая продолжал попытки достучаться до сознания монстра, но тот оставался глух к ним, пока к делу не подключился устроившийся внутри него Арти, который с поистине детской непосредственность принялся угрожать проглотившему его монстру.