Новая жизнь

Я рассмеялась. При одной только мысли о том, что Трэй теперь мне обязан, мое тело пронзил целый спектр всевозможных чувств. Затем зазвонил мой телефон, и все эти чувства ушли.

— Ты издеваешься надо мной?

Я думала, это Брайан, и мой гнев был смешан с тревогой.

— Это Мэнди, — затараторили на том конце линии. — Мы с Дэвоном разбежались. Я оказалась права. Он переспал с Дженникой. Из всех девок он выбрал Дженнику! Я застукала их прямо в процессе.

У нее вырвался всхлип.

— Ненавижу эту дрянь!

— Сочувствую, Мэнди.

— Я ненавижу ее. Ненавижу! Ну и что мне теперь делать? Это разлетится по всей школе.

— Нахрен школу! Ты не позволишь, чтобы это сошло ей с рук.

— Знаю, но что я могу сделать? Чтобы я ни придумала, меня поймают и отстранят от занятий. Я ничего не могу сделать. Мама с папой будут в ярости, плюс я могу потерять стипендию в Брауне.

Вот и наступил тот момент. Момент, когда мне предстояло предложить в помощь свои криминальные навыки. Плевать на семью. Плевать на будущее. Мою сестру обидели. Пустить все под откос ради Трэя я была не готова, но это был другой случай. Наружу вырвалось забытое желание защищать. Мэнди была моей семьей. Этого было достаточно.

— Мэнди.

Трэй нахмурился, услышав, что мой тон вдруг стал серьезным. Он взглянул на меня. Я пока не знала, что сделаю, но не сомневалась, что это будет выбиваться за рамки закона. Я хотела успокоить Мэнди сию же минуту, но если она узнает, что я собираюсь что-нибудь предпринять, то захочет участвовать и попадет в неприятности вместе со мной.

— Что? — Она притихла в перерывах между рыданиями и икотой. — Тэрин?

— Ничего, — ответила я через силу. — Где ты сейчас?

Она снова икнула.

— Еду домой. Попросила одного из парней подвезти меня. Тэрин… — Она вновь начала плакать. — Я не могла там оставаться. Они даже не остановились. Она увидела меня и просто продолжила. Я не могла там остаться. Я бы…

Я резко дернулась на сидении. Она не могла ничего сделать. Было бы лучше, если бы в беду влипла я, а не она. Мэнди была хорошей. Мэнди была нормальной. У нее было будущее. Мое все еще стояло под вопросом. Я покачала головой.

— Ты же ничего не натворила?

— Нет, — ее голос упал до шепота, — но я хотела. Хотела им отомстить, Тэрин. Что мне делать? Боже мой. — Она снова ударилась в слезы. — Я ненавижу Дэвона. Он мне отвратителен. Я… Я исцарапаю его тачку. Вот, что я сделаю.

Машина замедлили ход — мы повернули к дому Трэя.

— Приезжай к Трэю. Я сейчас там. Буду ждать тебя, — сказала я ей.

— Спасибо, Тэрин, спасибо тебе. — Теперь ее голос был хриплым.

— Все будет хорошо. Я обещаю.

— Хо... о... рошо, — снова заикала она.

Когда мы закончили разговор, я взглянула на Трэя. Отсутствие удивления на его лице взбесило меня. Я стиснула зубы.

— Ты знал.

Это был не вопрос, а обвинение.

Без толпы, которая была в его доме ранее, особняк казался жутковато пустым. Я последовала за Трэем на кухню, где он открыл холодильник. Он проигнорировал мое заявление, но когда он подал мне пиво, его взгляд зацепил мой. Я не могла понять, что творится у него в голове. Он надел маску. Ту, которую я замечала на нем с тех пор, как приехала в Роули. Ту, которую он демонстрировал всем: друзьям, учителям и теперь мне. Трэй Эванс не был обычным. Я ненадолго забыла об этом, но сейчас вспомнила заново.

Я сделала шаг назад и проигнорировала пиво, которое он протянул мне.

Он со вздохом опустил руку и, пожав плечами, прислонился к кухонной стойке.

— Ты поймешь, если я скажу, что таков братский кодекс?

Я фыркнула.

Он тихо рассмеялся. Снова вздохнул и покачал головой.

— Я не стукач, Тэрин. Я знаю много всего, но молчу. Я не такой.

— Мэнди твой друг.

— Как и Дэвон.

— Тебя не волнует, что твоего друга обидели?

— Ее не обижали. По крайней мере, до тех пор, пока она обо всем не узнала.

Трэй оттолкнулся от стойки и двинулся ко мне. Он шел целенаправленно, словно хищник, преследующий добычу, и я прикусила губу. Мне следовало отойти. Но я не могла сдвинуться с места. Маска упала, и на меня смотрел кто-то очень опасный. Сердце подскочило в груди. Я ощутила в нем нечто необъяснимое. И мое тело отозвалось на это. Я не знала, чем оно было. Мой мозг не работал, и я не могла отойти. Он подошел вплотную ко мне, и его взгляд опустился на мои губы.

— Я не стукач, — повторил он.

Я терпеть не могла это слово. Правда. Я ненавидела стукачей и ненавидела саму себя, потому что понимала его. Я не смогла не спросить:

— А если бы ситуация была иной? Если бы изменяли тебе, и твои друзья знали об этом?

Он лишь ухмыльнулся и поставил пиво на стол. Затем расположил руки по обе стороны от меня, и ловушка захлопнулась. Подтолкнув коленом табурет, на котором я сидела, он развернул меня к себе лицом.

В горле пересохло.

— Как долго это продолжается?

Он встал еще ближе. Его рука поднялась, и я закрыла глаза, не зная, к чему он прикоснется. Мое тело горело. Я чувствовала себя живой, сидя в предвкушении его прикосновений, но в ответ на свой вопрос ощутила холод. Он отошел.

— Я не отвечу и на это.

— Почему?

Он покачал головой, знакомая маска вернулась на место.