Новая заря

Не меньшим гвоздем программы стал его возок – легкая открытая повозка на эллиптических рессорах, появившаяся природным образом только в XVIII веке[14]. Дмитрию пришлось пустить на это диво дивное больше сотни хороших шпаг, иначе не удавалось изготовить пластины рессор для должной грузоподъемности и надежности. Важно отметить – это была ПЕРВАЯ в мире повозка с металлическими рессорами. ПЕРВАЯ! Так что впечатление она произвела не только на горожан, но и на иностранцев, которых хватало. Особенно пристально ее изучали богатые гости, явно жаждущие такую же себе. Ведь как мягко шла!

Да и вообще – повозка сама по себе была довольно интересная.

Ее открытый корпус был примечателен тем, что сверкал в лучах солнца из-за лакировки, словно новый автомобиль. Никаких вычурных украшений, так характерных для эпохи барокко. Все строго, аккуратно и изящно. Немного позолоченной бронзовой фурнитуры, однотонный кроваво-красный цвет корпуса да белый единорог на дверках. Ну и откидная, складная крыша, приоткрытая на четверть, ведь рекламная акция была в самом разгаре.

Красного цвета было довольно много.

Тут и корпус возка, и бархат внутренней отделки, и одежда эскорта, и их волнующиеся на ветру перья. Плохо или хорошо с точки зрения стилистики – отдельный вопрос, но внимание привлекало…

Но вот все завершилось – процессия вернулась, въехав в кремль через Спасские ворота.

Предстояло совершить следующий этап – венчать Марину на царство, как полноценную царицу. Опасный поступок. Ведь жена могла пожелать избавиться от мужа после венчания. Она ведь теперь могла править и сама. Но Дмитрий пошел на этот шаг, рассчитывая, что, если его убьют или он скоропостижно скончается, у его детей будет возможность хотя бы выжить…

В Успенском соборе все уже было готово.

Полчаса скучного, но нужного ритуала, и Дмитрий своими руками возлагает на коленопреклоненную и миропомазанную[15] Марину малый царский венец, сделанный специально для нее.

Она бледна.

Не то от усталости, не то от переполнявших ее чувств.

Мягко улыбнувшись, он подал ей руку, помогая встать. Она охотно приняла его помощь.

Повернулись к гостям церемонии.

И все в соборе преклонили колени. Что местные бояре, священники да купцы, что приглашенные гости. На этом, собственно, и все. Дальше был пир в Грановитой палате. Прием подарков от гостей и наблюдение за тем, как благородный народ напивается в хлам.

– Ты как? – тихо шепнул он теперь уже законной жене.

– Быстрее бы уже все кончилось… – так же шепотом ответила она, продолжая удерживать дежурную улыбку.

Но посекретничать им не дали. Подошел очередной человек, желающий выразить свою радость от столь знаменательного события.

– Государь, – произнес очень вкрадчиво этот мужчина, поклонясь, – государыня, – повторил он свой жест, но уже царице. После чего выдал целое кружево довольно бессмысленных, но красивых слов. Еще раз поклонился и подозвал сопровождающего его молодого мужчину с небольшим ларцом в руках. Открыл его и аккуратно почерпнул рукой драгоценные каменья.

– Ты подносишь очень дорогой подарок, друг мой, – внимательно смотря ему в глаза, произнес Дмитрий. – Но я тебя не знаю. Кто ты? Какой милости хочешь?

– Я прибыл сюда от евреев Речи Посполитой, – еще раз глубоко поклонился мужчина, прижимая правую руку к сердцу. – Зовут меня Шавл Юдич Валь[16]. Ювелиры, что прислал тебе мой король, одной со мной веры. Они писали совершенно удивительные вещи. Камни, что они огранили, вышли настоящими шедеврами…

– Да, – охотно кивнул Дмитрий, – они честно и самоотверженно старались. Молодцы и умницы, каких поискать.

– Но они также писали, что многое подсказал им ты, Государь. Без тебя они бы и не знали, как сделать так, чтобы самоцветы заиграли и загорелись искрами небесного света.

– Они преувеличивают мою помощь, – мягко улыбнувшись, произнес царь. – Я просто поделился с ними некоторыми своими мыслями и наблюдениями. Без их мастерства, упорства в труде и находчивости ничего бы не получилось.

– Приятно слышать такие лестные отзывы, – вновь глубоко поклонился известный в Речи Посполитой раввин и банкир. Не требовалось отдельно пояснять, что новые формы огранки драгоценных камней, которые Дмитрий знал по XXI веку и попросил применить в коронах, принесут еврейской диаспоре Речи Посполитой очень большие деньги. Оттого и столь дорогой подарок, с подвохом, разумеется. Мало ли, может быть, царь еще что-нибудь интересное с камнями выдумает? На фоне грядущих прибылей этот ларец выглядел очень скромно.

– Но если вы хотите, чтобы я и дальше изредка делился с вами своими наблюдениями и мыслями, то я готов позволить открыть в Москве большое подворье для изготовления драгоценных украшений. Обычные налоги, как для всех. Сверх того моя защита, на случай, если кто-то попытается дурить да подменять христианскую любовь стремлением к погромам и поживе.

– О! – вновь глубоко поклонился Валь. – Очень щедрое предложение! Но…

– …что захочет Государь за свою помощь и идеи? – помог ему Дмитрий.

– Да.