Новая Орда

Русские ратники – новгородцы, хлыновцы, заозерцы – собирались в ряды и колонны, большая же часть выстраивалась в каре на манер генуэзской пехоты. Щетинились пиками и мечами, раздували красные огоньки фитилей, на телегах угрожающе блестели пушки. Горшеня с удовольствием оглядел ратников – могучее, хорошо вооруженное войско. Закованные в железо латники в глухих, с забралами-личинами шлемах. Разящая сталь мечей, копья, луки и самострелы, пушки, гаковницы и ручницы! Мало врагу не покажется, сильным будет удар!

Вышло из-за облака солнце, освещая реющие разноцветные стяги, не столько для гордости, сколько для управления. Сверкали орудия и доспехи, в ожидании боя нетерпеливо перебирали копытами кони.

А новгородцы, кочевряжась, кричали уже:

– А ну, кто на Бога и Великий Новгород?!

И вот, наконец, где-то слева, за излучиной, три раза истошно протрубили трубы.

– Пора, княже! – взметнулся в седло Никита Купи Веник.

Горшеня тронул поводья, искоса глядя, как Азат бежит к своему коньку. Уж конечно же, поскачет следом. Верный слуга – хороший подарок!

Выехал вперед князь, сомкнулась вокруг него дружина – ни один враг не прорвется, разве что шальная стрела… или, скорее, ядро – на войне всякое бывает. Случается, и полководцы гибнут, и князья, и ханы.

Воины на миг замерли, в ожидании уставившись на своего князя. И тот махнул шестопером:

– Вперед! Постоим за правое дело!

Первой пошла тяжелая конница, за ней – по флангам – легкая, стрелки, посередине потянулись пехотные каре, за ними – шеренги с копьями. Повинуясь ударам боевых барабанов, воины шли нога в ногу, четко печатая шаг!

Рявкнули пушки, пробивая в рядах врагов бреши. Полетели стрелы.

– У-а-а-у-у-у!!! – истошно крича, рать ринулась в атаку.

Оба войска столкнулись с треском ломаемых копий, лязгом мечей и кровью. Началась сеча, и уже никто толком не слышал ни барабанов, ни труб, не видел сигнальных стягов – глаза в глаза! Лицо в лицо! С остервенением. Скрипя зубами.

– Алла-и-и-и-и!

– Кто на Бога и Великий Новгород?

Снова – уже совсем рядом – завыли знакомые трубы: слева теснило врага войско Темюра, справа же реяли темно-красные московские стяги.

Улучив момент, Горшеня обернулся к Никите:

– Они могут уйти на судах. Не все, но – могут. Нехорошо выйдет, коли уйдут – вроде как и зря бились.

Ватажник ничего не сказал, лишь хмыкнул, а откуда-то сзади выскочил младший дружинник:

– Гонец к тебе, княже.

– Веди!

Небольшого роста, еще безусый, с копной соломенно-светлых волос, гонец в нетерпении размазывал по щеке кровь:

– Помоги, княже! Мы там с отрядцем стоим, у переправы. Нехристи наседают – не удержим, прорвутся, уйдут. Говорят, сам эмир там!

– Конечно, поможем! – встрепенулся лжекнязь. – Сейчас пошлю дружинников. Эй, кто тут? Вестника ко мне!

Никита Кривонос с какой-то неожиданной жалостью посмотрел на юного гонца:

– Тебе, паря, сколь лет-то?

– Шестнадцатый.

Ватажник покачал головой и сказал, подъехав к двойнику поближе:

– Пусть пока скачет к своим, князь.

– Да, но… Пусть. Скачи, воин!

Приложив руку к сердцу, юноша метнулся к коню.

– Кого пошлем на помощь? – азартно потер руки Горшеня.

– Никого, – оглянувшись, тихо произнес ватажник.

Лжекнязь вскинул глаза:

– Как – никого? Но их же…

– Да, перебьют, – сурово кивнул Никита, исподлобья глядя на двойника, и понизил голос: – Пусть Едигей уйдет. Мы должны оставить Орде занозу! Пусть дерутся нескончаемо. Именно так поступил бы князь Егор!

– Ну… – Горшеня не знал, что и сказать.

Ясно, что ватажник предлагал подлость, но… подлость очень выгодную всем русским землям! А значит, именно так и нужно было сделать.

– Да, еще, – сказал ватажник. – Пошли своего слугу – пусть догонит гонца и убьет.

– Убьет?!

– Не нужно, чтоб потом ходили слухи. Кто-то ведь из той рати спасется, выживет и будет потом говорить – мол, гонец обещал помощь… А так – нет никакого гонца и не было. Дружинники ведь не знают, откуда тот парень, а мы молчать будем.

Пыльное солнце уже повернуло на вечер, и разгромленные тумены Едигея сдались – те, кто еще оставался жив. Их милостиво простили – хорошие воины нужны всем, в том числе и Темюру. Тем более, сам Едигей бежал, позорно бросив войско. Бежал с верным отрядом, с ходу перебив русский караул у переправы. Зевнули русские, не прислали вовремя подмогу.

Сидя на белом коне, новый ордынский властитель выслушал подъехавшего заозерского князя и едва скрыл недовольство:

– Что ж, бывает… Мы победили, но ядовитая змея уползла… Иншалла! На все воля Аллаха.