Новая хозяйка собаки Баскервилей

– Ничего подобного. Это очень просто. Это надежно. А если к этому прибавить, что мы знаем друг друга как облупленных…

– Да, знаем… Ты меня так и любил? После развода?

– Не знаю. Наверное. Я не представлял, что может быть как-то иначе. Потом мне казалось, что ты передумаешь и вернешься. Потом я привык к этому состоянию – привык думать, что ты где-то рядом. Не географически, а так… понимаешь?

– Понимаю. А сейчас ты меня любишь?

– Не знаю. Только не пугайся моего ответа. Я говорю как есть. Но я не представляю другой жены, кроме тебя. Как ты считаешь, при таких вводных у нас шансы есть?

– Есть. «Противоестественное политическое образование» – это о нашей возможной семье, о нашем воссоединении.

– Даже догадываюсь, чьи это слова. Елена Семеновна?

– Угадал.

– Она имеет право на свой прогноз. Меня скоро выпишут. Буду дома учиться работать рукой. Вернее, пальцами. Хотя и запястье болит еще, и плечо. Буду гулять, пить витаминные сборы, а потом… Потом надо думать о работе. Аля, ты сможешь отменить хоть одни гастроли? Я не хотел бы в этом состоянии переезжать. Мне надо совсем немного времени. Жаль, что мы сейчас так все планируем, это ведь совсем не романтично, и женщинам это очень не нравится, я же понимаю, но увы. Врачи мне не советуют далеко уезжать, да и перемещаться вообще. Я не настаиваю, я просто спрашиваю. Может, Вадим как-то устроит это?

– Я поговорю с ним. И позвоню тебе.

– Спасибо. Я же понимаю, что это не очень просто для тебя.

– Можно что-нибудь придумать… Мы – странные?

– Нет, мы – нормальные. Мы не хотим растерять накопленное добро. И потом, если бы нам этого не хотелось, мы бы этого и не делали.

– Ты прав.

Аля и Юра сидели на широкой больничной постели. Юра здоровой рукой обнял Алю, а она, свернувшись клубком, уткнулась ему в грудь. За дверью было тихо – медсестра Олеся, несмотря на жесточайший приступ любопытства, беспокоить их не решалась.

– Юр, а тебе обязательно возвращаться на свою работу?

– Пока не знаю. Там видно будет. Я пойму по реакции людей. Но сейчас еще рано что-либо говорить. И следствие пока идет. Оно тоже может повлиять на ход событий.

– Как ты думаешь, кто это мог сделать?

– Аля, и ты туда же! Я не хочу на эту тему говорить. Всему свое время. Сначала надо выздороветь.

– Хорошо. Мне надо ехать.

– Не надо. Мы так хорошо сидим, будто нам шестнадцать лет.

– Нам намного больше. И это совершенно не имеет смысла скрывать. – Голос Али прозвучал грустно. Юра разжал объятья, она встала, поправила волосы. – Мне пора. Ты осторожней тут. Не объешься беляшей.

– Постараюсь. Ты не волнуйся. Завтра приедешь?

– Да, должна.

– Буду ждать.

Она вышла из палаты.

Он хотел было встать посмотреть в окно, увидеть, как она садится в машину, но почему-то раздумал. Он лег поверх больничного одеяла, удобнее устроил больную руку и прикрыл глаза. На человека, который возвращается в счастливое прошлое, Юрий совсем не был похож.

Аля вышла из больничных ворот и поискала глазами машину. Водитель Женя, отогнавший авто на больничную парковку, посигналил. В ответ на звук клаксона раздался лай. Аля обернулась и увидела Катю.

– Вы еще не уехали? – Аля вынуждена была заговорить.

– Нет. С Гектором не так все просто. Его сначала из машины не выгонишь, потом не затащишь. Вот, теперь гуляем. Надеюсь, после прогулки соизволим послушаться.

– Как вы с ним управляетесь?

– С трудом. И уже очень устала от него. Надеюсь, скоро заберут…

– Это не ваша собака?

– Нет, я просто взяла его на время.

– Это ваша профессия? – Аля не могла удержаться от расспросов – ведь это девушка, о которой трезвонили все газеты и к которой она вдруг приревновала. – Вы – собачья няня?

– Почему вы все так думаете? Я не вижу ничего неприличного в этой профессии, но меня удивляет, что никому не приходит в голову, что собаку можно взять просто так. Ну, для того, чтобы помочь человеку.

– А, это конечно. – Аля незаметно рассматривала девушку. Фигура так себе, немного приземистая, не худая, не толстая, а лицо симпатичное. Даже очень, когда говорит. Ну и, конечно, глаза. Как всегда в таких случаях, спасают положение глаза. Они – хорошие.

– Правда, я тоже не просто так взяла. Что уж тут. – Катя хотела было рассказать историю про яхту и собаку, но промолчала.

– Неважно, главное, что пес под присмотром. Тем более вы так хорошо справляетесь, – отмахнулась Аля. В истории покушения на Юру было столько загадочного, столько непонятного, что даже следователи, с которыми разговаривала Аля, разводили руками: «Такое стечение обстоятельств – все произошло в абсолютно пустынном месте. Все улики либо затонули, либо их затоптали, и вообще яхта ушла с места происшествия. Там концов практически не найти».

Но больше всего Алю волновало другое: «Неужели за все время круиза они даже не поцеловались? Это с Юриным темпераментом и желанием всех покорять? Что-то не очень верится. Надо ее разговорить. А она – девушка неглупая, образованная, наблюдательная. Кстати, может, и заметила что-нибудь?» Аля посмотрела по сторонам и предложила:

– Давайте зайдем куда-нибудь? Кофе выпьем. Поговорим.