Новая хозяйка собаки Баскервилей

– Вам понравится, – Толстый понял все по-своему, – это такой размах, что дух захватывает. Впечатление на всю жизнь. Я знаю, – он поправился, – мне рассказывали. Пойдемте в бар, а то что-то холодно стало.

– Мне надо пса в каюту отвести, – Катя кивнула на Гектора, который выставил свои длинные мохнатые лапы из-под шезлонга. Безмятежность спящего пса была обманчивой – глаза были приоткрыты и следили за каждым движением.

– Да, конечно, я вас провожу. – Толстый вежливо помог ей подняться, и они покинули палубу. Эта беседа весь вечер у нее не выходила из головы. Она теперь внимательно прислушивалась к разговорам и понимала то, что еще вчера казалось несущественным.

Есть лица, которые нравятся всем. Сразу. С первого взгляда. Есть лица, которые очень хочется рассматривать, настолько они гармоничны. Есть лица, которые красивы не столько чертами, сколько доброжелательностью и добротой. А есть лица, в которых есть это все. Сразу. И строгая правильность черт, и гармония, и удивительная мягкость во взгляде. Отдельно можно выделить мужественность волевого подбородка и удивительную синеву глаз. «Какая интересная внешность! И какие манеры! Все безукоризненно!» – восхищалась Катя, поднеся к лицу книгу и делая вид, что читает. На самом же деле она рассматривала того самого молодого мужчину, с которым все так явно хотели подружиться.

На второй день плавания Катя, как заправский стратег, произвела рекогносцировку местности и пришла к выводу, что соперниц у нее нет. Ну, кроме тех самых «секретарш», которые, безусловно, противники серьезные, но не на этой площадке. На этой площадке она королева и отныне должна вести себя соответственно. «В кои-то веки повезло. Ни одной свободной тетки. Либо – при должности, как та самая администратор, либо… Либо уже оплачены…» – приободрилась Катя. Надо отметить, что никогда до этого она не замышляла ничего подобного. Все ее романы, включая последний, приведший к браку, начинались с активности мужчин. Катя же на эту активность реагировала осторожно. Но сейчас шальной речной воздух, крики чаек и… шикарное платье со шляпой поменяли ее настроение. «Вот только собака, ну, совершенно здесь не к месту. Во-первых, Гектор слюнявый, во-вторых, бестолковый и навязчивый, а в третьих, этот самый мужчина, судя по всему, собак терпеть не может». Катя вздохнула и стала ждать удобного момента.

Момент представился. Информация о загадочном Новом море, на берегах которого почти все присутствующие собирались зарабатывать деньги, дала ей повод.

Вечером Катя надела длинную белую юбку с красивым шитьем и маленькую вышитую блузочку с открытыми плечами. «Вот, такая поселянка! Доверчивая и наивная». Катя оглядела себя и отправилась в ресторан. Гектор, несмотря на взбалмошный характер, был существом наблюдательным. Когда Катя открыла дверь, чтобы выйти из каюты, пес вдруг дрыгнулся, застонал и, распластав лапы, изобразил умирающего.

– Перестань, ты меня не проведешь. Я ухожу, а ты будешь сидеть в каюте, пока я не поужинаю. – Катя показала Гектору язык и вышла. Уже в последний момент она увидела, как собака приняла нормальное положение и положила огромную голову на лапу.

Катя сознательно опоздала на ужин. Ей хотелось, во-первых, войти и быть всеми замеченной, во-вторых, уже по опыту она знала, что, как только она войдет и остановится в замешательстве, кто-нибудь из мужчин вскочит и предложит ей место рядом. Быстрее всех в этом своеобразном состязании галантности успевал тот самый чиновник. Так, на обед опоздала одна из «секретарш», и он усадил ее рядом… За соседним столиком бесновался один из «боссов», тот самый, который пригласил эту «секретаршу». «Так-так, а надо было место рядом придержать, если хотел, чтобы твоя девушка, пусть и оплаченная, не сидела где-то в другом месте…» – злорадно тогда подумала Катя. Пара же – чиновник и «секретарша» – выглядела так, что зритель без особого труда мог себе представить продолжение этого обеда и его последствия. Девушка была ослепительно хороша, прекрасно себя держала, а чиновник был неотразим в своей галантности. «Хм, пожалуй, я что-то зарвалась. Вообразила себе невесть что! Он – влиятельный, красивый, богатый. Я – это я». Увиденное испортило Кате вечер, и она не пошла на палубу, не спустилась в бар и даже всплакнула, уткнувшись в подушку. Она вдруг все о себе «вспомнила» и решила, что совершенно не стоит изображать из себя соблазнительницу. Катя всхлипнула и приготовилась сладко зарыдать, как почувствовала запах псины. Лежащий доселе на ковре Гектор подошел к ней и тщательно лобызнул своим огромным языком.