Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1

Кризис 1907 г. выявил и еще одну важную черту монополизированной экономики – несрабатывание обычного ценового механизма выхода из кризиса перепроизводства. Традиционно в условиях кризисной депрессии «выживали» наиболее мощные производители, обладающие финансовой базой, достаточной для продажи продукции по сниженным ценам. Это приносило минимальную прибыль, необходимую для обновления основного капитала, и оживляло потребительский спрос. В итоге циклические кризисы превращались в своего рода фильтры, приводящие к банкротству и «отсеиванию» наименее конкурентоспособных предприятий, к повышению общей капиталоемкости производства и новому витку его технической модернизации. Циклические кризисы последней трети XIX в. оказались наиболее болезненными для немонополизированного сектора экономики, проигравшего соперничество с более мощными монополиями. Но в 1907 г. в условиях кризиса оказалась уже преимущественно монополизированная экономика. Понижение цены ведущими производителями не имело в такой ситуации смысла с точки зрения укрепления их монопольного положения. Оно даже угрожало господству монополий, так как создавало предпосылки для возобновления внутриотраслевой конкуренции. Поэтому в условиях кризиса складывался потенциал хронического недостатка деловой активности. Монопольные производители были склонны скорее нести убытки из-за длительного хранения товарной массы, нежели реализовывать ее по сниженной цене. Параллельно на рынке происходило и устойчивое снижение совокупного спроса: промышленного – в связи с уменьшением потребности в сырье и оборудовании в условиях резкого падения уровня производства, и потребительского – в связи с сокращением платежеспособности населения в условиях массовой безработицы и сохранением высокого уровня цен.

Таким образом, монополизация экономики блокировала естественные механизмы рыночной саморегуляции. В условиях кризиса перепроизводства предложение и спрос на рынке оказывались «заморожены» на минимальном уровне. Складывались предпосылки необычайно длительной и разрушительной фазы депрессии, «ценовый» выход из которой был невозможен в условиях сложившейся экономической модели. Развитие индустриальной системы по пути увеличения рыночной свободы и независимости производителей подошло к такому порогу, за которым гипертрофированная реализация этого принципа, безраздельное господство монополий угрожали самим основам рыночной экономики. Антитрестовская политика, направленная лишь против наиболее жестких проявлений монополизма, не могла коренным образом изменить эту ситуацию.

Кризис 1907 г. впервые продемонстрировал всю опасность тотальной монополизации и необходимость вмешательства в рыночные отношения организованной силы, способной активно регулировать рыночное взаимодействие спроса и предложения. В такой роли могло выступить лишь государство. Однако рождение новой экономической стратегии в эти годы не произошло. Более того, полоса кризиса была пройдена неожиданно быстро, без длительной депрессии. Причиной стало изменение экономической конъюнктуры, связанное с новым витком гонки вооружений. Мир приближался к глобальной империалистической войне. Ведущие страны Запада начали реализацию грандиозных военных программ, принесших инвестиционный дождь в отрасли добывающей промышленности, машиностроение, ожививших прикладные научно-технические исследования и, в конечном счете, благодаря росту занятости и увеличению потребительского спроса, вызвавших общий подъем экономики. Следующий циклический кризис 1913 г. в такой ситуации превратился лишь в кратковременный локальный спад и был отмечен только по изменению отдельных показателей производственной статистики. Но оздоровление экономики в 1907–1913 гг. носило искусственный характер. Оно было неразрывно связано с милитаризацией и лишь откладывало решение структурных проблем монополистического капитализма на будущее.

Региональные особенности социально-экономического развития стран Запада на рубеже XIX–XX вв.

К концу XIX в. основу «первого эшелона» мировой капиталистической системы по-прежнему составляли Великобритания и Франция. По типу общественного развития к ним были близки Нидерланды, Бельгия, Люксембург, Швейцария, а также Швеция и Дания. Не имея экономических, геополитических и культурных предпосылок для борьбы за лидирующие позиции в западном мире, эти «малые» страны достигли к началу XX в. вполне зрелых форм индустриальной организации. Особую группу, близкую к «первому эшелону», составили британские доминионы, Канада, Австралия, Новая Зеландия. Наконец, на рубеже XIX–XX вв. в группу стран «первого эшелона» стремительно входят и Соединенные Штаты Америки.